Широты тягот

Каких только историй Апо им не рассказывает! О кочевниках, снежных барсах, изворотливых кроликах, людоедах, горных козлах, феях, медведях, жестоких китайцах, ленивых индийцах, волосатых пакистанцах, персидских царевнах, влюбленных глупцах… Но самое интересное — это, конечно, приключения храброго яка и мудрой овцы. Эти животные — их дети, но дом не настолько велик, чтобы вместить всех любимых. Так что сердцем люди там, в загонах.

Особенно занят он в метель, которая не стихает трое суток кряду. С утра до вечера, пока снаружи брезжит тусклый свет, к нему в дом продолжает стекаться народ, и этому не может помешать даже свирепый ветер, пробирающий до самых костей. Наступает момент, когда в подвале теснятся сразу шестьдесят пять человек. Они прихлебывают ячменный чай и стараются представить себе то, о чем говорит Апо, но в то же время с мучительной болью сознают, что эта буря обойдется им в десятки жизней.

Лишь когда ветер начинает слабеть и небо расчищается, Апо позволяет себе отправиться спать. У него уже скопилось шестьдесят два мешочка с орехами за шестьдесят две истории, заставившие его аудиторию смеяться, улыбаться и плакать от безнадежности и горечи утраты. Потом он спит, не замечая радужной игры света на ледяных горгульях, выросших под его крышей. Спит, не обращая внимания на череду причитаний, недоверия и молчания.

Наконец его будит Дигри, единственный в деревне парень с официальным сертификатом из внешнего мира. Он явился к Апо с двумя иностранцами. Их застала метель, и они закончили свои блуждания здесь.

— Откуда они пришли? — спрашивает Апо.

— Из Страны ледников.

— Кто они?

— Офицер и ученый.

— Из какой страны?

— Оба индийцы.

— Их прислали, чтобы меня арестовать?

— Нет.

— Скажи им, что старый человек умирает. Некогда ему развлекать непрошеных гостей.

Повернувшись на другой бок, Апо засыпает снова. Когда он просыпается через несколько часов, в его комнате сидят двое.

— Я не люблю армию и не люблю науку, — говорит Апо на хиндустани, направляясь к ночному горшку, чтобы помочиться. — Армии воюют, а наука создает поводы для войн.

— Не наука, а религия, — говорит ученый.

— Религия и наука — одно и то же. — Апо удивляется тому, что услышал это замечание, не предназначенное для его ушей. Благодаря снегу слышать всегда легче. Снег заставляет умолкнуть всех птиц, насекомых и суетливых людей. — Но откуда вам это знать? — продолжает Апо. — У вас такой вид, будто вы родились вчера. А наука появилась на день раньше. Ее придумали те же, кто создал религию еще на день раньше. А знаете, что появилось раньше, чем религия и наука?

— Я знаю! — говорит Айра. — Соль!

— Вот умный ребенок. Учитесь, чужестранцы!

— Мы уже многому у нее научились, — говорит офицер. — Она молодец. Если бы еще она ходила в школу… Индийская армия открыла школы для пограничных селений, но это ничейная земля.

— Мы не хотим, чтобы наших детей учила индийская армия. Чему вы можете научить? Как смотреть в другую сторону, когда враг атакует? Ваши страны пинают нас, как мяч. Пакистан сидит у нас на голове, а Индия — на причинном месте. Что, если завтра Пакистан захватит нас опять? Тех же самых детей заклеймят как предателей. Нет уж!

Видя смущение пришельцев, девочка вмешивается:

— Наш Апо ругает только тех, кто ему нравится. Он очень рад с вами поговорить. Пожалуйста, задавайте ваши вопросы.

Сын Апо входит в комнату с горячим чайником, печеньем и сушеными фруктами. Для индийцев специально разыскали сахар и черный чай, который они так любят.

— Принеси мне ячменного, — командует Апо. — Индийский я не пью. Не хочу стать таким же ленивым, как они. — С этими словами Апо макает в чашку печенье и придвигает ее поближе.

— Я Мохаммед Раза, офицер из Гондского полка, — нетерпеливо говорит военный. — А моего друга зовут Рана. Он геолог, изучает землю.

— С каких это пор в индийскую армию набирают пакистанцев?

— Офицер Раза — индиец, — говорит Рана.

— Все мусульмане — пакистанцы. Все коммунисты — китайцы. Все буддисты — тибетцы. Но всех индийцев объединяет одно — лень. Что же касается бангладешцев, то я не знаю. Когда их страна появилась на свет, я уже потерял связь с внешним миром. Они были мусульманами, поскольку там был Восточный Пакистан. Но потом они еще назвались бенгальцами… У меня по пять пальцев на каждой ноге. Они все разные. Что, если мой мизинец вздумает драться с большим пальцем из-за того, что они не похожи друг на дружку? А если они сговорятся против меня и заявят, что никто из них не считает себя моим, потому что все они разные пальцы, а я вообще даже не палец? Да я превращусь в прокаженного!

— Местные говорят, вы умеете предсказывать землетрясения, — прерывает его болтовню Раза. — Вот почему мы пришли. Нам рассказали, что вы спасли жизнь всем, кто здесь живет, во время четырех крупных землетрясений, которые обрушились на этот район за последние шестьдесят лет.

Он жестом приглашает Рану поддержать разговор.

— А ну-ка, скажи мне, сын науки, откуда берутся землетрясения? — спрашивает его Апо. Прикончив печенье и чай, предназначенные для гостей, Апо переключается на ячменный напиток.