Шиш вам, а не Землю!

Но вернёмся к его другу Загибину. Короче, когда Придуркин демонстрируя лихость, ухарство и удаль, всё это вместе и сразу, плюнул мимо чертежа Загибина и плевок, не выполнив приданной ему Придуркиным траектории, шлёпнулся на рубашку конструктора с накрахмаленными манишками и причём прирубашился он в самом интересном месте головоломных графических построений гениального конструктора, Загибин ничуть не обиделся.

Ибо он понимал: непосвящённому в тонкости конструкторского ремесла трудно оценить всю умопомрачительную глубину значения этих линий, кружочков и кренделёчков.

Потому Загибин в ответ на плевок друга лишь трепетно и слабо воскликнул: «Эврика!» Ибо случайный плевок забредшего в эти урожайные загибинской мыслью места и случайно попавший в нужное место чертежа, натолкнул виртуоза тонкой и изящной мысли ещё на одну ещё более сногсшибательную идею, решение которой сулило землянам прикованной к земле узами гравитации небывалые перспективы и потрясающие прерогативы в плане грядущих ретроспектив и завоеваний недружелюбного космоса.

10

В общем, конструктор не обиделся на плевок Придуркина. А, оттолкнув, уже усевшегося на ящик с бутылкой пива, а вместе с ящиком усевшегося и на чертёж Загибина-Кулибина, воскликнул:

— Не тронь мои чертежи! — а затем принялся рисовать себе дальше, как нив чём не бывало.

Да-а, как бы там ни вышло, а сбить настырного Загибина с мысли коварному провидению не удалось. Не на того нарвалось!

Но обиделся зато Кондратий, так как только что собирался распить беспрепятственно бытылочку пива, а заодно сообщить гению, что имеет честь лететь в космос на его загибинской ракете. И тут, на тебе, его, Придуркина, будущего героя, так сказать, космоса и непобедимого космолётчика, бойца межзвёздных баталий и адепта инопланетных рейдов спихивают чуть ли не силком с удобного, культурно застеленного, словно для него, Придуркина, ящика. Да ещё и сталкивает какой-то, извините, друг!

Придуркин обиделся. Такого Кулибину он прощать не собирался. И потому, надувшись, как сыч, отошёл в сторонку и долго дулся уже там, не забывая тем временем с математически выверенной и сидящей у него в крови периодичностью прикладываться к бутылке.

Но Загибину некогда было ублажать суперагента. Изобретателю предстояло проделать определённую нужную работу по осчастливливанию человечества. До Кодратия ли в такой ситуации? Во всяком случае, лишние несколько граммов ослепляющей славы Загибину, как он сам считал, не помешали бы. А слава эта нив коей мере не была связана с Кондратием.

Придуркин думал иначе. Он терпеть не мог всяких выскочек, помня ещё школьных времён отличников-ябед. И, если к бездарям Придуркин относился с известной лояльностью, в виду их полной не конкурентоспособности, то на всякие таланты и сопутствующие им ненормальности, которыми без сомнения на взгляд Кондратия страдал и его друг, Придуркин дышал неровно.

Да что там говорить! В этом плане Придуркин был овощ ещё тот. И не зря его взяли в космическую разведку. Попадись на жизненном пути Придуркину инопланетянин, он бы быстро раскатал его в котлеты в виду полной несхожести последнего с земными стандартами, которых всевозможно и придерживался наш герой повсеместно.

Вот как. В вы говорите — конгруэнтная реальность, конгруэнтная реальность… Это ещё посмотреть надо какая в ней конгруэнтность!

Впрочем, искра зарождающегося между конструктором и агентом антагонизма по мере их дальнейшего знакомства, была временно погашена в самом её зародыше прибывшим на космодром без фурора и помпы, начальством.

Весь генералитет КГР в полном составе, не считая прочей мелюзги в звании майоров и полковников, подрулил сразу на четырёх кадиллаках и, выскочив из обустроенных по последнему слову науки и техники, салонов, захлопал вразнобой дверьми.

— Строиться! — заорал Березин ещё не успевшему отойти от обид Кондратию. — Равняйсь!.. Сми-и-ирна!

Суперагент вытянулся, как мог, в ожидании других, более содержательных и имеющих, в отличие от уже поданных, команд.

Но таковых, увы, в русской армии не предусматривалось.

— Волььььна-а-а! — изгалялся начальник КГР. — Агент 13–13, — начал официальную беседу генерал. — Приказом? 1 штаба Космической разведки вы направляетесь с планеты Земля в планетарную Систему Фэт для проведения осмотра этой системы, а так же для выяснения на предмет того не ведётся ли подготовка в этой системе массированного шпионского захвата в бинарной системе Земля-Луна нашей шпионской сети. В случае наличия подобных намерений с указанной стороны вы обязаны разгадать все их планы, рассекретить секреты и передать в срочном порядке все эти сведения на Землю. Вот вам рация. Вот вам ключ, посредством которого выстукиваются сообщения. А вот антенна для рации. Через пять минут — взлёт!.. Шаго-ом… аршшш!.. в ракетууууу! — снова перешёл на привычный и потому кажущийся ему лёгким, армейский жаргон, генерал.

Приказ есть приказ. Делать нечего. Взвалив рацию на спину, а антенну сунув в карман, агент 13–13, горбатясь и покряхтывая, зашагал к ракете.