Шишли-мышли

— Но погоди… Ты говоришь, это случилось в прошлом году… Но в этот раз Мадху тоже ехала на свадьбу кузины! Сколько же у неё двоюродных сестёр в Мадрасе?

— Сашок, бедненький, ты просто не выспался, — Катюха с сожалением покачала головой. — Неужели ты не понял, что поездка к кузине на этот раз была просто прикрытием, легендой? Мадху села в этот поезд не ради свадьбы, а исключительно ради того, чтобы дождаться появления своего насильника. Она знала, что в Мадрасе проходит религиозный фестиваль, и знала, что Бадрипрасад наверняка тоже туда поедет. Она хотела отомстить!

— Всё-таки не понимаю, — я помотал головой. — К чему такие сложности? Если она знала, кто он, знала его имя, то почему бы ей просто не заявить в полицию и помочь следствию?

— А вот тут и кроется вся соль… — Катюха помедлила. — Пожалуйста, не пугайся, когда я прочитаю тебе ещё кое-что.

— Да куда уж больше пугаться, — выдохнул я, приготовившись, однако, к самому худшему.

— Везде написано, что Мадху скончалась в больнице от полученных травм. То есть, год назад этой девушки не стало.

Я открыл рот.

— Мадхумалати Нампутири умерла, — жёстко повторила Катюха. — И, по-моему, в этом вагоне её никто и не видел, кроме нас с тобой… да того самого брахмана. Неизвестно, каким способом она заставила его выпрыгнуть на полном ходу из поезда. Может быть, просто показалась ему на глаза, и он дико испугался. Этого мы теперь, наверное, никогда не узнаем. Но это и не важно, по большому счету… Главное — то, что Мадху осуществила задуманное.

…Экспресс медленно подходил к станции Ченнай Сентрал. Было около девяти утра. Мы вполне успевали на паром до Андаманских островов.

Пандиты в противоположном конце вагона опять распевали какие-то мантры. Вероятно, молились за своего погибшего товарища…

ПРИМЕЧАНИЯ

Аллеппи, Варкала, Кочин, Муннар — города южно-индийского штата Керала.

Ченнай (устаревшее название — Мадрас) — столица южно-индийского штата Тамил Надукатхакали — традиционное мужское танцевально-драматическое искусство штата Керала, возникшее в XVII векегарам чай (garam chai) — буквально «горячий чай», хиндичайвала — разносчик чаясамосы — треугольные пирожки с овощной начинкой, жареные в масле.

«От Кашмира до Каньякумари» — отсылка к песне Kashmir Main Tu Kanyakumari (буквально «Я — Кашмир, ты — Каньякумари») из фильма «Ченнайский экспресс» (Chennai Express) 2013 года.

Кашмир — штат на севере Индии, граничащий с Пакистаном и Афганистаном.

Каньякумари — город в индийском штате Тамил Наду, самая южная точка полуострова Индостан и место слияния Аравийского моря, Бенгальского залива и Индийского океана.

Эрнакулам — часть города Кочин, штат Кералалунги — кусок разноцетной (часто полосатой или клетчатой) ткани, обматываемый вокруг бедер; традиционная мужская одежда индийского югабрахманы (брамины) — члены высшей варны (сословия) индуистского общества, чаще всего посвящающие жизнь богослужениюракшас — демон-людоед, злой дух в индуизме.

Салем — город в штате Тамил Наду.

Важно: двери в индийских поездах обычно не запираются

ИЗБРАННИЦА ДВОРЦА

О, как она танцевала!..

Её руки извивались, подобно паре змей, стройный стан был гибок, как лиана, а маленькие ступни самозабвенно отбивали ритм под стук барабанов.

Как она пела!

Даже колокольчики гунгру, рядами обвитые вокруг соблазнительных тонких щиколоток, своим серебряным звоном не могли соперничать с нежностью её голоса.

Луноликой Салихе не было равных при дворе. Юная обольстительница знала, насколько она красива, и пользовалась этим вовсю. Она игриво взмахивала ресницами — чёрными стрелами, а на её пухлых розовых губах расцветала самодовольная улыбка. Один только взгляд был способен воспламенить даже потухшую свечу — что уж говорить о бедных мужских сердцах, обращённых в пепел!.. Однако сердечко самой танцовщицы было отдано тому, кто, ласково улыбаясь, наблюдал сейчас за её пленительным танцем.

Закончив выступление, Салиха почтительно склонилась перед своим единственным зрителем — великим императором. Он махнул рукой музыкантам, и те бесшумно выскользнули из залы, оставив властелина и танцовщицу наедине.

— Когда я смотрю на тебя, милое дитя, то забываю обо всех невзгодах, — молвил он, ободряюще кивнув ей. — Твой танец завораживает, как все природные стихии. Ты и огонь, и вода, и ветер одновременно… Чем же тебя отблагодарить? — император подкрутил кончики усов.

— О владыка мира, ваша похвала мне дороже любых сокровищ, — смиренно потупив взор, отозвалась Салиха, хотя душа её беззвучно кричала: «Только позови! Дай один-единственный знак, что ты желаешь меня, и я буду самой благодарной твоей рабыней, самой нежной и страстной возлюбленной, я буду принадлежать тебе до конца своих дней!»

Иператор снял с мизинца золотой перстень с изумрудом и протянул танцовщице.

— Эта безделушка не идёт ни в какое сравнение с твоим дивным даром, но надеюсь, тебе она придётся по вкусу. Ступай, и да хранит тебя Аллах!

Пытаясь скрыть разочарование, Салиха бросилась вон.

Другие танцовщицы встретили её заливистым смехом.