Шишли-мышли

Через пять минут мы со старичком уже стояли под навесом крыльца (он наотрез отказался заходить в офис) и пили чай из обжигающих пальцы чашек, закусывая овсяным печеньем, поставив поднос прямо на перила. Мне было невероятно вкусно и весело. Старичок тоже с большим аппетитом хрустел печеньками и прихлёбывал свой чай.

«Надо накормить его обедом, — пронеслось у меня в голове, — но только сделать это так, чтобы он не обиделся…»

— Что вы делаете сегодня в час дня? — спросил я как бы между прочим. Старичок добросовестно задумался, а потом растерянно покачал головой:

— Честно говоря, понятия не имею. Я живу настоящим и никогда не знаю, что ждёт меня через мгновение.

— Хотел предложить вам составить мне компанию за ланчем, — как можно небрежнее произнес я. — Видите ли, терпеть не могу обедать в одиночестве. Если вы случайно будете поблизости, то не изволите ли присоединиться…

— Я понял вас, молодой человек, — старичок закивал головой, — однако боюсь, что нынче я не слишком платежеспособен…

— Ах, бросьте ерунду молоть! — прервал я его шутливым тоном. — Я вас приглашаю, я оплачу обед, мне это практически ничего не стоит, поверьте.

— Премного благодарен, — церемонно откликнулся старик. — Если в это время я буду рядом, то с удовольствие к вам присоединюсь.

Слава Богу, он, кажется, не оскорбился на моё такое явное желание облагодетельствовать его.

Оставшееся до обеденного перерыва время я работал кое-как. Меня то и дело срывало со стула и кидало к окну — я проверял, на месте ли старичок, словно боялся, что он исчезнет бесследно, как призрак. Однако я напрасно беспокоился: старик торчал под окнами нашего офиса; более того, он продолжал свою активную деятельность по внедрению в массы идеи «живи сегодняшним днём и делай то, чего действительно хочешь». Мне оставалось только догадываться о том, что именно он говорил прохожим, но плоды его деятельности были налицо: парочка влюблённых, до этого яростно и открыто ссорившаяся на автобусной остановке, вдруг принялась не менее страстно целоваться прямо под дождём; какой-то молодой парнишка с гитарой заголосил серенаду под окном любимой девушки; супруги преклонных лет внезапно начали танцевать зажигательное танго посреди тротуара, вызывая завистливо-восхищённые взгляды прохожих… Там, за окном, кипела ЖИЗНЬ, проходя мимо моего офиса, оставляя меня за бортом корабля, где люди дышат полной грудью, веселятся и ловят каждый миг…

— Скажите мне, кто вы такой? — недоумённо спросил я старичка, когда в обеденный перерыв мы с ним сидели за бизнес-ланчем в уютном ресторанчике недалеко от офиса. — Нет, я, конечно, уже не мальчик и не верю в Дедов Морозов, но вы… точнее, то, что вы делаете…

— Я не Дед Мороз, заявляю вам это со всей ответственностью! — перебил он меня смеясь, с аппетитом поглощая грибной суп.

— Да я не это имел в виду… Вот вы помогаете людям, — попытался я разъяснить свою мысль. — А зачем? Какая лично вам от этого выгода?

— Получается, никакой, — старичок виновато заморгал. — Мне просто приятно, когда люди перестают бояться быть самими собой и гонят прочь все условности.

— Впервые встречаю такого человека, как вы, — я покачал головой, не зная, что тут ещё можно сказать. Вот уже несколько часов подряд я буквально не выходил из состояния легкого шока. Свою бурную деятельность старичок успел развить даже в ресторане, пока мы обедали. Случайно услышав беседу двух подруг, где одна жаловалась другой, что хочет сделать короткую стрижку, но боится, что муж будет ругаться, он тактично вмешался в разговор и сказал, что стрижка ей безумно пойдёт, и она сама это знает, а если мужа что-то не устраивает — так это его проблемы, а не её. Затем он уговорил маму маленькой девочки подарить ей котенка, потому что ребенок мечтал об этом уже целый год. В общем, старичок не знал ни минуты покоя — он постоянно кидался в бой с шашкой наголо, убеждая людей, чтобы они не УПУСТИЛИ свою жизнь…

— И всё-таки, откуда вы такой взялись? Где вы живёте? — спросил я, потому что этот вопрос тоже беспокоил меня не на шутку. Несмотря на благопристойный вид, я уже не был уверен в том, что у старика есть свой дом, есть горячая пища каждый день… Но в конце концов, должен же он был хоть где-то ночевать?

— Я понял, что вы имеете в виду, — старичок, казалось, читал мои мысли. — Вас беспокоит, есть ли у меня крыша над головой. Уверяю вас, я не бомж, мне есть куда возвращаться, не переживайте. На моей кровати всегда свежее постельное бельё, и я ежедневно имею недурные харчи… хоть и не такие, как тут, вынужден признать, — он улыбнулся и принялся доедать суп. Я понял, что больше мне ничего не удастся вытянуть из него даже клещами. Поразительно — он с лёгкостью вступал в разговоры с незнакомыми людьми, и они выворачивали перед ним души наизнанку, но сам при этом держался отстранённо, словно не хотел ничего о себе рассказывать.