Шицзин

То гуси летят, то летят журавли,
В болото слетаясь, садятся на нем...
То стены жилищ воздвигает народ,
Что встали на тысячи футов кругом.
Хоть труд наш велик и тяжел — наконец,
Покойный себе мы построили дом.

То гуси летят, то летят журавли,
И слышен тоскливый, тоскливый их крик.
И мудрый услышит его человек,
Он скажет, что труд наш безмерно велик!
А глупый услышит его человек,
И скажет, гордыней рожден этот крик.

НОЧЬ ВО ДВОРЦЕ (II, III, 8)

«Кончается ль ночь?» — Вопрошает нас царь.
— И полночи нет и во тьме небосклон,
Сиянием факелов двор озарен;
Мужи благородства спешат ко двору,
И слышен вдали колокольчиков звон[249].

«Кончается ль ночь?» — Вопрошает нас царь.
— Нет, ночи еще не кончается круг,
Бледнеет сияние факелов вдруг;
Мужи благородства спешат ко двору,
И слышен вблизи колокольчиков звук.

«Кончается ль ночь?» — Вопрошает нас царь
— Сменяет заря предрассветную тьму,
И факелы меркнут и гаснут в дыму;
Мужи благородства спешат во дворец,
Драконы знамен мне видны самому.

ДУМЫ О СМУТЕ В СТРАНЕ (II. III. 9)

То реки в разливе стремятся к морям,
И почесть, и дань им воздав, как царям.
То сокол свой быстрый свершает полет,
Взлетит высоко и опять отдохнет.
О, горе вам, братья мои и друзья,
О, горе, сограждане, вам без конца!
Не хочет подумать о смуте никто,
Иль матери нет у него и отца?

То реки в разливе стремятся к морям —
Они широко, широко разлились.
Так сокол свой быстрый свершает полет,
То плавно парит он, то взмоет он ввысь.
Я в думах о тех, кто стезю утерял,
Вот встал, вот иду я — покоя лишись!
И в сердце твоем только скорбная боль,
Ее не забудешь, не скажешь: смирись!

То сокол свой быстрый свершает полет
И правит свой путь на вершину холма.
В народе растут голоса клеветы,
Ужели смирить их не хватит ума[250]?
Друзья, коль внимательны будем к себе,
Поднимется ль ложь и неправда сама?

ПРОТИВОРЕЧИЯ (II. II. 10) [251]

Кричит журавль меж девяти болот,
Но слышен крик его среди полей,
И рыба, что скрывалась в бездне вод,
Теперь видна средь желтых отмелей.
Как радостен для взора сада свод —
Катальпа в нем посажена, растет,
Но мертвый лист под ней у наших ног.
А из камней высокой той горы
Возможно также сделать оселок!

Кричит журавль меж девяти болот,
Но крик его несется к небесам,
И рыба, что видна по отмелям,
Скрывается порою в бездне вод.
Как радостен для взора сада свод,
Катальпа в нем посажена растет,
Но там под ней лишь жалкий тут стоит,
И камнями высокой той горы
Возможно также обточить нефрит!

IV

ЖАЛОБА ВОИНОВ, СЛИШКОМ ДОЛГО ЗАДЕРЖАННЫХ НА СЛУЖБЕ ЦАРЮ (II. IV. 1)