Шиворот-навыворот. Глеб и Ванька

Глеб не слушал. Его мысли занимал предстоящий эксперимент. Оказавшись на пустынной парковой аллее, он понял, что абсолютно не представляет, как действовать.

Уже сгущались сумерки, похолодало. Усыпанные желтыми листьями дорожки были пусты. Глеб съежился и мрачно осмотрел неприветливый парк.

— Ну, — не выдержал Гном.

— Что — ну? — огрызнулся Глеб.

— Давай! Действуй!

— Чего делать-то?

— Вот блин! Ну… сделай… Ну… Во! Пусть снег пойдет!

— Попробую…

Глеб зажмурился и стал представлять крупные белые хлопья, медленно опускающиеся сверху, пушистые высокие сугробы, иней на голых ветках. Получалось плохо. Сильно мешал голос, бубнящий прямо в ухо:

— Ты, вспомни, как зима была. Как мы в снежки играли и девчонок мылили. И холодно как будто — тоже представь.

Это бормотание еще больше сбивало с правильного настроя. Хотелось, чтобы Гном, наконец, заткнулся. Сказать об этом Пашке прямо было нельзя — обидится. Тогда Глеб представил, как Гном удаляется по аллее. Надоедливый голос затихает. Вот уже крохотная фигурка в дальнем конце парка еле слышно что-то пищит.

Тут он понял, что голос друга и вправду пропал. Открыв глаза, Глеб обнаружил перед собой пустую, уходящую вдаль дорожку. Растерянно обернулся — Пашки нигде не было видно.

— Вот черт! — пробормотал Глеб. — Куда это я его…

Он обвел взглядом прячущиеся в вечерних сумерках кусты и деревья и вдруг почувствовал, как его дернули его за штанину. Воображение немедленно нарисовало вцепившуюся в ногу собаку, похожую на маленькую сухопутную акулу. Глеб в панике задрыгал ногой и краем глаза успел заметить, как что-то маленькое — не больше крысы — улетело под скамейку. Он присел и заглянул под деревянно-бетонное сооружение.

Неожиданно из подскамеечной темноты с пронзительным писком вылетело живое существо. Глеб с криком отпрянул, потерял равновесие и плюхнулся на задницу. Маленькое агрессивное существо подбежало ближе… На засыпанной мелким красноватым песком дорожке подпрыгивал и возмущенно кричал — то есть, пищал — Пашка! Не больше двадцати сантиметров ростом.

— А-фи-геть, — прошептал Глеб.

Крохотная фигурка отчаянно жестикулировала, топала ногами и вякала что-то явно ругательное. Глеб встал на колени, опустил лицо к самой земле… И тут же получил слабый, но обидный удар по носу крошечным кулачком.

— Ты чего?!

— Урод! Обратно давай превращай! Убью! — завопил лилипут.

— Спокойно-спокойно… Сейчас попробую.

Глеб в очередной раз зажмурился и стал представлять увеличивающегося Пашку. Сначала ничего не получалось — отвлекал возмущенный писк под ногами и подкатывающий к горлу смех. Кое-как удалось сосредоточиться и погрузиться в подобие сна наяву. Глеб увидел фигуру друга — подробно, в деталях — и почувствовал, как она начинает увеличиваться…

Кто-то грубо схватил Глеба за плечи и затряс так, что он заполоскался, будто белье на ветру.

— Тормози! Тормози на фиг! — прогремел сверху мощный голос.

Глеб распахнул глаза и обнаружил, что болтается в воздухе. Прямо перед носом торчала какая-то стена. Взгляд вверх показал, что это не стена, а… Пашкин живот. Сам он, возвышаясь над приятелем не меньше, чем на полтора метра, крепко держал Глеба за плечи огромными ручищами и продолжал трясти.

— С-т-о-й… — выговорил Глеб.

Великан поставил друга на землю и легким тычком направил к скамейке, Потом тяжело вздохнул — разлетелись устилающие дорожку листья — и сел рядом. Железная скамейка ощутимо просела. Гном скосил глаза на Глеба, прячущего лицо в ладонях.

— Ладно… Не бойся — не убью. Ты только того… обратно сделай.

— Обратно куда? В карлика? — сквозь смех выдавил Глеб.

— Иди ты! — все-таки обиделся Гном. — Уродец! Фокусник, блин! Копперфильд…

— Ну, все-все… Извини. Прикольно просто. Слушай, а, может, так и оставить? А чего? Зато все тебя бояться будут. И в цирке можно выступать… Все-все, работаю.

На этот раз он не стал закрывать глаза. Стоя перед скамейкой, уставился на Пашку, в сумерках похожего на черную гору, и попытался вернуться в состояние полусна-полуяви. Получилось почти сразу же. Огромный силуэт на глазах стал съеживаться, уменьшаться. Ощущение власти над реальностью настолько захватывало, что Глеб чуть не пропустил нужный момент. Однако на этот раз Гном был начеку — вовремя и от души вмазал «фокуснику» под дых.

— Сбрендил? — не разгибаясь, поинтересовался Глеб. — В следующий раз не буду тебя спасать, понял?

— Ага, сейчас бы я опять в ноль ушел! — огрызнулся Пашка. — Я же чувствую — ты ни фига поляны не видишь!

— Ладно, замяли. Ну, что? Еще потренируемся?

— Не, давай в другой раз. Завтра, например… Или через неделю. Или никогда.

— Понятно, — вздохнул Глеб. — Вообще-то я вроде понял, как это делать. Вопрос в том, как этого не делать. Во сне, например.

— Ну… Может тебе снотворного налопаться? И будешь без снов спать. А?

— Ага. Или отравлюсь на фиг! Нет уж, надо как-нибудь самому, без транквилизаторов.

— Ты, главное, на ночь ничего страшного не смотри.