— Жить? Мне обещали вернуть моё тело. Так что я хочу, что бы меня изъяли из этого тела и вернули в свое. А ты бы восстановил контроль над своим. — последнее я произнес неуверенным тоном, так как не знал, возможно ли такое. — Такое возможно?
— А я откуда знаю? — Эрик злился. Удивительное дело, на ожидаемую им смерть от перелома шеи он не разозлился, а вот то, что у него тело перехватили, его раздражает. — Я в технические тонкости никогда не лез. Что приказывали, то и делал. Я правильно понял, ты намерен вернуться за своим телом? Оставаться у себя на родине в безопасности, но в чужом теле и со мной в голове, ты не собираешься, так?
Я как прикинул перспективы последнего варианта, так сразу утвердился в своем решении: я не буду существовать в таком шизанутом состоянии. Это как вообще возможно жить, когда у тебя в голове посторонняя личность? Да еще и тело не твое. Не нужна мне такая безопасность. Я хочу вернуться к своей жизни.
— Нет уж, спасибо. Действуем по старому сценарию. Считай, что ты меня донес до нужной точки. Ну или до нужного момента. Теперь я выполняю вторую часть задачи. Знаешь, так даже удобнее, если я от первого лица буду действовать. — сказал я. — Потом мы вернемся к Титову и расстанемся. Ты уйдешь в своем теле, я в своем.
Похоже твердость и убежденность моего внутреннего голоса слегка обнадежили его, ну или по крайней мере заставили замолчать и задуматься.
А тем временем покачивания пола и монотонная вибрация под нами прекратились. Похоже, до этого нас везли куда-то, и теперь транспорт остановился. Послышался щелчок, звук открываемой двери и шаги нескольких тяжелых ботинок по металлическому полу, эхом отдающиеся в нашей голове. Я почувствовал, как меня подхватывают под руки и куда-то тащат. Я больно ударился коленом, когда меня вынимали из машины. Но боль была тупая, словно на отдалении.
— Эрик, у тебя что, низкий болевой порог? — спросил я бывшего хозяина тела.
— Вроде обычный. А что?
— Значит я еще не привык.
— Эй, ты там поаккуратнее с моими конечностями. — его интонации постоянно менялись: то он словно соглашался с грядущей смертью, то был возмущен потерей тела, то злился на мои вопросы, а теперь я услышал воодушевление, с которым он решил позаботиться о своем теле.
Сквозь мешок на голове не было видно вообще ничего, звуки пробивались плохо. По меняющемуся общему фону я понял, что нас затащили в какое-то помещение, где еще пришлось петлять по проходам. Потом меня развернули, отпустили и я почувствовал под собой сиденье. Путы на ногах и руках ослабли, но тут же меня чем-то притянули к подлокотникам и ножкам стула. Хлопнула дверь, и наступила такая тишина, что зазвенело в ушах.
— Эр? Эрик? Левин, ты тут? — мне нужно было услышать хотя бы его, что бы прекратить этот неприятный звон.
— Тут. Куда я денусь-то?
— Какой тактики будем придерживаться? — все же неприятности удобнее переживать с кем-то, пусть даже с голосом в голове. Ну вот и я начал привыкать к тому, о чем буквально недавно подумал как о состоянии шизанутости. — Строить из себя фельдъегеря и дальше?
— Бесполезно. — уверенно ответил Эрик. — Если только оторвать себе ногу и приделать протез. Это будет весомым доказательством.
— Да, ты прав. Наверняка у военполов уже есть информация по донору формы. Если твои сослуживцы его убили, то нам не поздоровится. Можем и до допроса не дожить. Как думаешь, убили?
— Вряд ли. Они же не звери какие-то добивать инвалида без сознания. — снова в его голосе была уверенность.
— Если бы этот инвалид был в сознании, то он бы их в крендельки скрутил бы по очереди.
— Да ладно заливать-то. — мне показалось, что сейчас Эрик должен был бы улыбаться. — Наши тоже не детишки малые. Ты, кстати, хотел обратиться к каким-то высоким чинам и представиться. Пожалуй, самый реальный выход. В твоей ситуации, когда у тебя теперь есть тело, это будет самым быстрым вариантом выполнить задание Титова. Рюкзак, может, отдадут. Найдем в нем пробу. Поищем сына Титова, если он существует.
— Да вот что-то я уже сомневаюсь в правильности этого шага. — ответил я искренне.
— Это ещё почему? — Эрик был удивлен.
— Да я тут подумал… Если я им скажу, что я тот, кто есть, просто записанный в сознание переносчика, то мы не вернемся назад.
— Как это? — он всё еще не понимал.
— Мы не знаем ничего про вашу технологию записи сознаний в другие тела, в носителей. Если я сейчас это расскажу, а мне придется это сделать с твоим лицом и моим доминантным сознанием, то как думаешь, что будет дальше?
— Нас поместят в лабораторию и будут тыкать иголками в задницу. — мрачно закончил догадавшийся Эрик.
— Вот и я того же мнения. И при всей любви к своей стране, при всем так тобой воспеваемом патриотизме, я все же хочу назад в своё тело. А не доживать свой век в качестве подопытного кролика.
— Ага. А иголки будут тыкать в мою задницу. Хотя больно будет тебе. — снова мрачно добавил Эрик.