Шиза

— Всё очень пристойно. Веночек, травка Камшарского парка. Потом коридоры нашего здания, дверь с кремальерой. Он мою память читал, понимаешь? И еще видел за окнами выгоревший лес. Но у нас по зданию ударов не было при мне, я такого не видел.

— Надеюсь, это не вещий сон. А как по Азарии умудрился до дома пробраться?

— Эрик и помог. Ну и я что-то помню и знаю на местности. Когда нас поймали и заперли на какой-то базе, то мы дали деру оттуда захватив одного офицера в заложники. Примотали бутылки с водой к нему, проводов навешали, обещали взорвать. Эрик говорит, что орматец бы заявил — взрывайте, я не боюсь. А наш азарийский испугался. Вывез, потом тебе позвонил. Что бы он не сдал тебя, я ему сказал, что в бутылках вода, что он сам добровольно помог нам, что я так и заявлю, если меня поймают. Надеюсь, молчать будет.

— Мда… — протянула я. — Ну после Камшар много времени прошло. Если бы он проговорился, то у меня уже были проблемы, наверное.

— Скорее всего. После Камшар мы сюда тащились всё это время. Неприятно прятаться от своих же.

— Что дальше делать будете? Или будешь? — я даже не знала, как после таких подробностей о настоящем двуличии собеседника обращаться к нему, тем более он сам сбивался с «я» на «мы».

— Действительно, что это мы всё обо мне и о нас? Ты нашла, что я просил? — альтерОлег подобрался на стуле и подался вперед.

Я встала, прошла на кухню и принялась заваривать чай. Это была моя маленькая и безобидная месть за то, что он меня оставил. И он понял это, ухмыльнулся, кивнул и снова откинулся на стуле, скрестив руки на груди, словно готовился к длительному ожиданию.

— Что-то нашла. — я поставила чашку перед ним, а со второй забралась с ногами на стул напротив. — И даже больше. У меня готова одежда, машина и документы.

— Тааак-с. — сказал альтерОлег, словно пародируя полковника Куценко. — А ну ка поподробнее.

— Я нашла способ добыть твой рюкзак. И проверила пробу во флаконе. Всё сходилось. Среди вещей из рюкзака откопала футболку нетипичного размера, на которой обнаружились потожировые следы с другим образцом ДНК, не принадлежащим твоему нынешнему телу. — я неопределенно покрутила пальцем в его направлении, обозначая тело, о котором шла речь. — По этой новой пробе был установлен пленный номер три тысячи восемьсот два в лагере на юге Талиды. Ничем не выделяется. Протоколов допросов не имею, запрашивать не решилась из соображений безопасности. На основе двух проб — твоей нынешней и орматской — заказала два генетических паспорта. Их нужно в ближайшее время получить. Машина стоит в соседнем дворе, батареи заряжены. Комплекты одежды на тебя и пленного вон в тех двух рюкзаках.

АльтерОлег просто молча захлопал в ладоши. Да, я постаралась на славу.

— Какие подводные камни в столь безупречной подготовке? — уточнил он.

— Получать генетические паспорта нужно по удостоверению личности. — я поморщилась. — А их я сделать не могу.

— Не обязательно. — отмахнулся он. — В заявке на получение ставишь галку в строчке «идентификация при получении», и тебя по твоей же ДНК на месте сканером идентифицируют. Укол в палец, сличение с генетическим паспортом и свободен. Еще камни?

— Добраться до Талиды без документов. Но тут только по старой книжной теме действовать: я везу, а ты на заднем сиденье под пледом спишь и молишься, что бы досмотра машины не было.

— Это опасно. Если тебя поймают с моим телом, то во век не отмоемся. — ему не понравился киношный план.

— Если обнаружат подлог для паспортов, если обнаружат сокрытие информации о разных орматских пробах ДНК, да много еще каких если… Мне и так крышка, если ты в ближайшее время не вернешься в своем теле и со своими мозгами. — я поймала себя на мысли, что уже отчитываю его как мужа.

Не то, что бы я раньше мужа отчитывала. Но есть тональность, с которой я говорю только с супругом. И это был как раз тот тон.

— Логично. — кивнул он с такой показной серьезностью, что я поняла: он тоже уловил.

— И не смей ржать. — не удержалась я.

Ну естественно, он засмеялся. Нет, все же у моего мужа и внешность приятнее, и смех красивее.

Ночевали мы в разных комнатах. Я его предупредила, что если он потянет ко мне эти чужие руки, то я их сломаю. А он ответил, что не может при посторонних, пуская даже в голове, сделать это. На том и разошлись.

4. Генетический паспорт

Утром я позвонила на работу и убитым голосом сообщила, что нездорова. Никто даже не сомневался в этом, помня мое вчерашнее рассеянное состояние. Это позволит мне выиграть небольшую фору. Затем мы погрузились в серую машину и двинули на выезд из города. Почти всё происходило молча, только мой сообщник поинтересовался, на кого зарегистрирована машина, и как Хранителя выпустят из города. Да, теперь мы сообщники, а не просто муж и жена. Даже приятно как-то.