Шиза. История одной клички

Похороны прошли скомкано, зато поминальные столы были сервированы с неоправданной помпой. Больше всего беспокоило маму Иру, чтоб не пропали заготовленные на свадьбу продукты. В остальном всё складывалось удачно. И водка оказалась кстати, и все необходимые для помощи в организации похорон родственники заранее были на месте. Даже оплаченные услуги фотографа и то пригодились. Гроб с телом покойного мама Ира в дом распорядилась не заносить. На заднем дворе городского морга приехавшие на свадьбу гости скорбно помолчали несколько минут и, не снимая крышки, сунули гроб в маленький пыльный катафалк. Без сопровождения оркестра. Могилу спешно забросали землёй и приступили, наконец, к главному действу, ради которого все, собственно, и собрались к пышному застолью с обильным возлиянием. То, что вместо свадьбы состоялись похороны, казалось лишь недоразумением, которое помогло сэкономить на подарках. По сути дела покойного уже и так все давно похоронили в своей памяти и смирились с его исчезновением, как с само собой разумеющимся обстоятельством чужой жизни. Смирились все… Кроме Янки. Чем больше проходило времени со дня гибели отца, тем усугублялось Янкино душевное состояние. Она ясно осознавала, что невыносимая тяжесть поселилась в её душе навсегда, подминая под себя всё: привычный ритм, цели, мечты, всю её жизнь!

Из группы (слава Богу!) припёрлись не все — несколько общаговских обитателей (ну, эти чисто — пожрать), неразлучники — Гульнур и Нюся (от скуки), Цесарский (как же он пропустит такую возможность поприкалываться) и Большая Мать (единственный, кто пришёл из искреннего сочувствия). Янка, всегда любившая вкусненькое, впервые в жизни испытывала стойкое отвращение к еде. Махнув под обстрелом укоризненных взглядов одну за другой две большие полные рюмки водки, больше похожие на стаканы, она угрюмо сидела за столом, потупив взгляд, прислушиваясь к себе. Но вопреки ожиданиям лучше не становилось, она ни капли не захмелела и не расслабилась. Гости же, напротив, становились всё веселее и раскованнее, совсем позабыв, по какому поводу собрались. Янку ужасно раздражали их беззаботные пьяные лица. «Помянем! Помянем! Выпьем за упокой души!» — звучало почти также бодро, как «Горько!» или «За здоровье юбиляра!». Когда же раскрасневшиеся тётушки обнялись и дружно затянули народную песню, Ян-кино терпение лопнуло. Она стащила со стола недопитую бутылку и решительно направилась в свою кладовочку.

В любой другой момент картина, представшая взору, наверняка ошеломила бы её. Даже сейчас, когда все чувства будто умерли, Янка впала в ступор и не знала, как реагировать на увиденное. Открыв дверь кладовки одним рывком, она застала Антипа и Нюсю страстно лобызающимися в интимной полутьме. Сладострастная парочка была настолько увлечена своим занятием, что не замечала обомлевшую свидетельницу. Первым чувством, посетившим Янку, было отвращение: «Как он может прикасаться к Нюсе, она же вся покрыта гнойными угрями?! А с другой стороны, неужели Антип может ей нравиться, он же полный даун?! А пожалуй, они подходят друг другу — шоу уродов!» Прелюбодеи продолжали свой мстительный акт, топчась по белой Нюсиной блузке, скомканной на полу. Антип, громко пыхтя, елозил под несвежим бюстгальтером партнёрши. Даже обнаружив провал секретной операции, коварная Нюся не сразу вытащила ладонь из расстёгнутой ширинки Антипа.

Янка с каменным выражением лица тихонько прикрыла дверь:

— ВОТ ЭТО ДА!!! А я-то думала, что меня уже ничем не удивить…

ЯНАГРАНИ

…Как выяснили учёные, вселенная лишь на пять процентов состоит из видимой материи, а всё остальное — необъяснимая тёмная субстанция…

Информационная программа «Вести», канал «Россия» (20 января 2006 года)

Уже две недели как Янка жила вместе с Антипом в съёмной квартире. Как ни странно, но тот омерзительный случай с Нюсей сыграл решающую положительную роль в вопросе переезда. Во-первых, Янка могла сколь угодно изображать горькую обиду и не допускать горе-жениха до тела, а во-вторых, то, что она решилась на пребывание на одной территории, заставляло Антипа надеяться на положительные перемены и вести себя прилично. Подлила масло в огонь утрата перстня, который в суматохе был где-то обронен, а скорее всего втихаря пропит ушлым сожителем.

Совместное проживание нисколько не сблизило их и не сделало даже подобием семьи. Каждый жил своей отдельной жизнью, встречались только под вечер. По ночам обделённый лаской Антип кипятил чифирь на крошечной кухне и угрюмо дымил в потолок. А Янка маялась без сна, вздрагивая от каждого шороха, и только под утро забывалась тяжёлым коротким бесчувствием.