шИзофрЕния

– Ай! – вскрикнула Аня, оттого что ей по ноге ударила упавшая ветка. Она подняла голову и посмотрела наверх: центральный парк Усть-Гилинска заселяли настоящие деревья-великаны, нависающие своими черно-рыжими кронами над пешеходными дорожками. Сквозь них уже почти не было видно октябрьского неба, по которому успела расползтись вся палитра серого цвета.

Парк давно не асфальтировали, поэтому ноги шедших периодически натыкались на вылезшие из земли камни, перемешанные с сырой грязью и опавшими листьями. Дорожку, где стояли корреспонденты, окаймляли унылые кустики. И на их фоне уродливо сверкала отодвинутая в сторону белая старая скамейка, а за ней, под кустами, лежало тело Насти.

– Думаешь, что это все-таки стоит снимать? – спросил Коля, указав на скопление людей поблизости от скамейки.

– Я даже не знаю… Если бы это был обычный репортаж, то, конечно, и сомнений никаких бы не возникло. Но ведь сам понимаешь… К тому же, по-моему, Дятлов не особо рад, что мы сюда приехали вслед за ним… – раздумывая, произнесла Аня.

– Тогда нет смысла здесь больше оставаться, – сказал Коля, поправив на плече увесистую сумку с аппаратурой.

– Возможно, да, – заметила Аня. – Ты лучше возвращайся к нашему обрюзгшему шумахеру, поболтай с ним о мужском, о важном: сардельках и пиве. А я похожу здесь одна, посмотрю, послушаю. Может, что интересного выясню…

– Ладно, – выдавил из себя Коля и, развернувшись, покорно направился к «Газели» TV-O, припаркованной у въезда в парк. Аня небрежно взглянула ему в спину, поудобнее выправила на плечах рюкзачок и пошла к снующим около скамейки людям.

* * *

Она была одета в легкие облегающие белые брючки и такого же цвета топик с тонкими лямочками и блестящими вставками на груди. Бело-серебристая туфля наполовину сползла с ее правой ступни, обнажив белесую пятку. Второй туфли поблизости не наблюдалось. Лежала Настя на правом боку, скукожившись до позы зародыша и неестественно раскрыв рот. Вся ее фигура скорее напоминала мраморный слепок, нежели некогда живого человека, а светлые волосы, заслонившие глаза, казались чуждым покровом. Возле ее головы валялась вымокшая серебристая сумка.

– Позвольте, – кто-то дотронулся до Аниного плеча в тот момент, когда она увлеченно рассматривала Настю. Корреспондентка обернулась и почувствовала, что ее внутренности пронзил дикий холод. Перед ней стоял человек в белом халате и недовольно смотрел ей в глаза. Отшатнувшись от него, Аня налетела на скамейку и медленно попятилась в сторону.

– Кого сюда пускают?! – возмущенно крикнул судмедэксперт одному из оперативников. Тот покосился на Аню. Но она уже, собравшись с силами, отошла метра на три от скамейки к группе глазеющих зевак. Оттуда Аня увидела, как человек в белом халате, осмотрев тело Насти, попытался разогнуть ей руку, однако это не очень-то ему удалось. Милиционер наклонился к нему:

– Может, помочь, Иван Федосеевич?

– Да чего тут помогать?.. Обычное переохлаждение, часов десять пролежала. Меня другое больше занимает: у нее на ручонках, кажется, следы от уколов…

Между тем, пока судмедэксперт беседовал с оперативником, к скамейке успел подойти Дятлов и поднять валявшуюся около тела Насти серебристую сумку. Внимательно осмотрев ее содержимое, следователь извлек оттуда связку ключей, а затем вновь опустил сумку на землю. Заполучив то, что хотел, Дятлов поспешил в сторону въезда в парк, где его уже поджидал тот самый мужчина в сером пальто, которого он называл Александром Петровичем. Немедля Аня отделилась от группы зевак и последовала за Дятловым.

– Саш, только это провернуть быстро надо… пока наши не приехали… – донеслись до Ани обрывки фраз следователя.

– …чтоб к замку квартиры Рябинина подошли. Что мы ищем, по-любому там, Макс… – полуразборчиво отвечал ему Александр Петрович.

– Рассчитываю, знаешь ли, – бодро сказал Дятлов, уже садясь одновременно с Александром Петровичем в черный «BMW».

Аня буквально вылетела из парка и с разбегу заскочила в «Газель», откуда Коля с Евгеничем только что наблюдали скоропалительный отъезд старшего следователя прокуратуры с его таинственным коллегой.

– Быстрее поехали за ними! – крикнула Аня абсолютно ошарашенному Евгеничу.

* * *

Усть-Гилинск в основном был застроен зданиями еще сталинской эпохи, что естественным образом наполняло городское пространство неподдельной живостью, несмотря на местами стершуюся неоампирную отделку фасадов и дождевые подтеки на стенах домов. «Газель» TV-O въехала во двор одной из таких сталинских пятиэтажек и остановилась невдалеке от детской площадки.

– По-моему, мы не туда свернули, – попытался нарушить воцарившееся в автомобиле молчание Коля. Но Аня, не реагируя на его реплику, только внимательно изучала местность сквозь лобовое стекло «Газели» и, наконец, увидев искомое, произнесла:

– Нет, мы не ошиблись, – она показала рукой на угловой подъезд, около которого был оставлен черный «BMW». Затем быстро сняла свой рюкзачок и налегке выпрыгнула из автомобиля:

– Попробую попасть внутрь, а вы ждите меня здесь.