шИзофрЕния

На удачу домофон не работал, так что Аня с легкостью проникла в полутемный подъезд сталинской пятиэтажки. Оглядывая высокие потолки, просторные лестничные клетки и широкие пролеты в блеклом свете, идущем от подъездных окон, Аня медленно стала подниматься по лестнице, держась рукой за перила и прислушиваясь к доносившемуся сверху шуму. Миновав третий этаж, она остановилась и, перегнувшись через перила, посмотрела наверх: дверь квартиры под № 49 была чуть-чуть приоткрыта.

Мгновенно преодолев расстояние в один пролет, Аня аккуратно проскользнула в квартиру Рябинина, где уже во всю орудовали Дятлов с Александром Петровичем. Хотя свет в прихожей не был включен, даже в полумраке она сразу поняла, что попала в типичное современное помещение, превращенное состоятельным хозяином в некое подобие музея роскоши. Вдруг первая дверь, ведущая в комнату направо, резко распахнулась, и оттуда выглянул Александр Петрович. Аня прижалась к стене, спрятавшись за золотистым шкафом, предназначенным для хранения верхней одежды.

– С такой работой по-любому все нервы расшатаешь, – сказал Александр Петрович и, оставив дверь открытой, вернулся в комнату. Аня же, выйдя из своего укрытия, на цыпочках прокралась поближе и заглянула в щель, образовавшуюся между стеной и открытой дверью: в комнате посреди уже немало разбросанных вещей Дятлов потрошил белоснежный комод.

– Нет тут ничерта, Саш, черт дери, – недовольно говорил следователь.

– Но, Макс, по-любому бабки девка забрала. Кто еще?!

– Понятия не имею, но опыт подсказывает: все не так просто, как кажется, – Дятлов измерил хитрым взглядом Александра Петровича.

– Не усложняй! Явно, что она папашу шлепнула и уперла, сколько смогла. Спасибо и на том, что только три лямона взяла, а не весь десятчик, который он вчера должен был Гарееву отдать. И нам просто по-любому сказочно повезло, что мы хотя бы семь отрыли в Рябининском коттедже…

– Но даже если это она, допустим, Рябинина ширнула дрянью какой-то и заодно бабки сперла, то кто ее саму наркотой накачал и в парк выбросил? Ты себе вот этот вопрос задай. Тогда, может, еврики быстрее найдутся, – бросив копаться в комоде, парировал Дятлов.

– Макс, это, по-моему, по-любому по твоей части, – агрессивно произнес Александр Петрович.

– По моей – разруливать ситуации… – тут Дятлов осекся и быстро прошел к расположенному в углу компьютерному столу, на котором стояла фотографическая рамка. Следователь вытащил из нее фото и показал Александру Петровичу:

– Смотри!

– Это еще кто такие?

– Сынок мэра – Алексей Куманин и ныне мертвая Анастасия Рябинина вместе! Вот как все завертелось-то!.. Доморощенные Ромео и Джульетта, чтоб их!

– Который из них Куманин?

– Вот этот, в центре, с ней в обнимку, – ткнул пальцем в фото Дятлов. – А рядом сынки Путовского и Мишкина.

– Тут еще какая-то девка…

– Если не ошибаюсь, это Кристина Шестова, дочь директора нашего элитного лицея.

– Элитного?

– А что, не нравится?.. – саркастично усмехнулся Дятлов.

– По-любому мне пофигу. Но ты думаешь… это могут быть они? – пристально посмотрел на следователя Александр Петрович. Дятлов прищурился:

– Не знаю… но в нашем городе уж слишком много этим щенкам позволено. Сынок Путовского наркотой свободно приторговывает, я бы даже сказал: слишком свободно. В прошлом году на купленном папашей «Lexus»'е человека сбил и все ему с рук сошло. Что тебе сказать… мог ли такой безмозглый ублюдок вместе с дружками-идиотами провернуть нынешнее дельце?..

– Если так, то по-любому они доигрались, – ухмыльнулся Александр Петрович.

– По-любому, Саш, по-любому! – злорадно засмеялся Дятлов и кинул уже ненужное фото на компьютерный стол.

* * *

Бело-розовая Настина комната походила на картинку из глянцевого журнала с мягкими игрушками на кровати и миленькими статуэтками, расставленными на полочках. Со всем этим сейчас резко контрастировали разбросанные на полу вещи из распотрошенного платяного шкафа, прикроватных тумбочек и комода. Осматриваясь вокруг, корреспондентка тихо-тихо прохаживалась по комнате, пока Дятлов и Александр Петрович, так и не заметив ее присутствия, решили на всякий случай «подвергнуть досмотру» остальную квартиру.

Добравшись до компьютерного стола, Аня взяла фото Насти, положила его в карман и быстро направилась к выходу, как вдруг заметила черно-белую фотографию в рамке, что стояла на одной из полочек. Там была снята молодая пара с детьми в цветущем летнем парке: светловолосая девочка лет десяти держала мать за руку и, улыбаясь, смотрела на нее; мужчина левой рукой обнимал женщину за талию, а на его правой руке вертелась трехлетняя дочка, весело хватая отца за нос. Рядом с фотографией на полочке располагалась заводная механическая игрушка в форме закрытого цветка лилии.

– Почему же не вернулась… – проронила Аня и машинально повернула заводной ключик у игрушки. В тот момент, когда лилия раскрылась и пластмассовая Дюймовочка, спрятанная внутри, в балетной позе арабеск закружилась под мелодию из советского мультфильма, Аня уже бежала вниз по лестнице, к выходу из подъезда сталинской пятиэтажки.