Шизофрения

— Почти угадали, — кивнул Онуфриенко. — Будем завтракать…

Александра легковерно заулыбалась.

— … после того, как сходим в пирамиду, — продолжил он. — Надо торопиться, пока народу немного.

— Может с собой еду возьмем? — все-таки поинтересовалась она. — По дороге перекусим, а?

— В пирамиду надо идти не отягощенными земной пищей! — поучительно заявил Онуфриенко. — Иначе — рискуем не услышать великую царицу пирамид, как называли Исиду древние египтяне. Водички хотите? Водичку можно попить.

— Пока не хочу, но с собой обязательно возьмите, чтобы в лицо побрызгать, когда я в голодный обморок упаду! — пробурчала она.

* * *

Поднятый шлагбаум на другой стороне площади гостеприимно приглашал туристов приобщиться к тайнам Сфинкса и пирамид. Солнце, светившее в затылок, еще не рождало жару, а пока просто приятно пригревало. В этот ранний час посетителей было немного. Шумный поток туристов еще доедал европейские завтраки в гостиницах. Погонщики верблюдов весело переговариваясь и, лениво постегивая плетками важных, неторопливых животных, занимали исходные позиции. Из окон кафе доносилась негромкая музыка и пахло едой. Двое мальчишек весело перекатывали ногами пустую жестяную банку, царапавшую утреннюю тишину легкомысленными звуками, несовместимыми с величием последнего сохранившегося чуда света.

— Значится, так, — Онуфриенко решил, не теряя времени, подготовить Александру, бросившую прощальный взгляд на манящие двери кафе, к ответственному мероприятию. — Рассказывать о пирамидах и Сфинксе можно часами, да и то скороговоркой. Информацию из путеводителей про миллионы каменных глыб по две с половиной тонны каждая вы, конечно, прочитали. Поэтому высоту, массу и прочие интригующие любознательных туристов штучки наверняка знаете. Отмечу лишь некоторые детали. Во-первых, все значимые гробницы и пирамиды располагаются на западном берегу Нила. В той стороне, куда заходит солнце. Запад по-арабски — «гарб». Сочетание согласных «ГРБ» ничего не напоминает?

— Гроб, — без энтузиазма ответила Александра, — «в котором людям уже все равно, завтракали они с утра или нет», — тоскливо подумала она.

— Правильно, — одобрительно кивнул Онуфриенко, — гроб или гробница. Так вот, на двадцатикилометровом участке между Гизой и Дашуром находятся пирамиды Саккары, Абусира и Завиат-эль-Ариана. В самом Дашуре имеются две огромные пирамиды, построенные отцом Хеопса. О Сфинксе поговорим потом — это отдельная история, — перехватил он мрачный взгляд спутницы, брошенный на каменное изваяние. Сейчас — о знаменитой троице, которая перед вами, — с хозяйским видом обвел рукой гигантские постройки. — Поле пирамид Гизы — это центр Ростау, то есть главные ворота в потусторонний мир… К слову, название Ростау ничего не напоминает?

— Ростов, — не задумываясь, брякнула Александра, — на Дону, — добавила она.

— А о Ростовских подземных лабиринтах, описанных еще средневековыми путешественниками из Венеции, которые считали их воротами ада, ничего не слышали?

Александра помотала головой.

«Интересно, что древние египтяне кушали на завтрак? — попыталась представить она.— Наверное, что-нибудь растительное с оливковым маслом и свежую рыбку», — надела темные очки и снова прислушалась к рассказу Онуфриенко.

— Впрочем, разговор о том, откуда пришла цивилизация на Нил — долгий, — продолжал говорить тот. — Теперь о названиях пирамид. Их тоже много. Первую, самую высокую пирамиду Хуфу, или Хеопса — это кстати, греческое название, которую все сейчас называют Великой, древние египтяне именовали Хут, что означает «Светочи». «Великой» же, или Урт они называли вот эту среднюю пирамиду Хефрена, она же — Хафра, к которой ведет дорога от Сфинкса, — Онуфриенко ускорил шаг, заметив подъезжающий автобус с туристами. — Но мы к ней на обратном пути подойдем, — обозначил он перспективы относительно завтрака. — Пирамида Микерина, или Менкаура — третья слева от нас — называлась у древних египтян Хир, то есть «высокая».

Александра нащупала в кармане брюк конфетку, которую машинально засунула туда еще в самолете и радостно зашуршала оберткой.

— Почему пирамида Хеопса называлась «Светочи» хотите спросить? — Онуфриенко отвернулся и чихнул. Очень кстати. Конфетка мгновенно исчезла во рту Александры, после чего она кивнула, на всякий случай затолкав языком вожделенный леденец подальше за щеку.

— Версий несколько. Мне же нравится Роберта Бьюэла. Надеюсь, слышали такого?

— Что-то связанное с прецессией? — блеснула она волшебным словечком, почерпнутым в «Артефакте».

Удивленный взгляд, брошенный Онуфриенко, вселял надежду на сокращение подготовительного курса. Во всяком случае, он задумался, видимо решая, с чего начать объяснение.

— Значится так. Для ясности давайте вспомним внутреннее устройство пирамиды Хеопса.

Александра с готовностью изобразила, что вспоминает.