Шизофрения. Найти и потерять себя

Эффективность психотерапии в лечении психоза сейчас горячо обсуждается. Много слов я посвятил идеологическому расколу между защитниками «биологического» или «биохимического» взгляда на тяжёлые психические расстройства и его яростными критиками. Мало где этот раскол обозначен так рельефно, как в споре о «разговорных» терапиях.

У Джаспера есть свое мнение, основанное на его опубликованном и продолжающемся исследовании, сосредоточенном на некоторых из самых сложных пациентов в стране.

«Когнитивно-поведенческая терапия – это не панацея для психоза, – начинает он. – Но она, несомненно, помогает. Неверно сравнивать ее результаты с эффектами медикаментов, потому что они делают совершенно разные вещи. КПТ – это не квазинейролептик. Если бы будете тестировать ее, просто смотря на то, уменьшились ли психотические симптомы – а именно так тестируют обычно лекарства – тогда вы смотрите не в ту сторону, у КПТ другая задача».

В чем же она состоит?

«По сути, профиль симптомов может вообще не поменяться. КПТ не избавляет от симптомов. Вообще-то, даже частота их иногда не снижается. Но что меняется, так это отношение человека к симптомам. Если он слышит враждебные голоса, то он их больше не боится. Он становится сильнее голосов. И это огромный прогресс. Представьте, что вас травят в школе и вы чувствуете себя просто ужасно по этому и другим поводам. Но я могу помочь вам изменить свой взгляд на хулигана. Увидеть, что он не может вас задеть, поменять вашу жизнь, не может негативно влиять на вас. Хулиган никуда не денется. Он будет делать все то же самое, но вас больше это не потревожит. Вы лучше защищены. Именно так работает КПТ. Так что ее польза зависит от того, с какой стороны смотреть. Если вы смотрите с перспективы классической медицины, которая ищет улучшения симптомов – того, чего самой ей часто не удается, – тогда да, КПТ бесполезна. Но если смотреть на снижение депрессии, повышение качества жизни, изменение отношений с собственными переживаниями – тогда она весьма эффективна».

Так считает Джаспер. Я склоняюсь к тому, чтобы доверять его оценке, не в последнюю очередь потому, что она сформирована работой на самом острие психиатрии с людьми в тяжелейшем ментальном состоянии.

Путь Джаспера от человека, чья жизнь разрушена голосами в голове, до старшего медбрата, помогающего людям с похожими проблемами, был, конечно, тернист и долог.

«Мне кажется, что одна из причин, по которой я пошел в эту профессию, – я хотел узнать, что стояло за теми вопросами, что задавал мне медбрат в тот, первый раз, – объясняет Джаспер. – Это был вроде как способ понять систему, понять, доверяю ли я ей, согласен ли. Потому что на первом приеме я совершенно не представлял, что происходит».

Как мне самому и множеству других медицинских работников, Джасперу довелось работать в разных условиях. Так получилось, что его карьера строилась в тех местах, что наименее благосклонно были настроены к переменам. Судебно-психиатрические учреждения часто воспринимаются как последний оплот решительного и однозначного биологического подхода. Неудивительно, что десять лет назад, когда Джаспер впервые заикнулся о пациентоориентированной группе поддержки для людей, слышащих голоса[44], ответом ему было гробовое молчание. Мы такого здесь не делаем. Прошло семь лет, прежде чем такая все-таки появилась. Сегодня у группы, организованной Джаспером, есть несколько наград за «инновационный подход». «Мы хотим, чтобы люди чувствовали себя менее изолированными и могли открыто говорить о голосах, – поясняет Джаспер. – Это значит, что они с меньшей вероятностью попадут под контроль голосов, в частности тех, что говорят им причинить вред себе или другим людям».

После согласования с членами группы и охраной Джаспер приглашает меня на одно из собраний.

* * *

Я расскажу вам о группе, но сначала мне хотелось бы потратить минуту, чтобы вы вспомнили, когда последний раз видели галлюцинации.

Может, когда читали предыдущее предложение – если ваш мозг успешно проигнорировал повтор частицы «бы». Или когда вам показалось, что мобильный звонит в кармане, а оказывалось, что никакого звонка не было.

Я думаю, у многих читателей есть личный опыт и с более «выраженным» типом галлюцинаций, вроде тех, что описывал Джаспер и другие. Но тем, кому такой опыт неведом, я хотел бы сейчас объяснить, что абсолютно все люди галлюцинируют. Больше того, некоторые из самых интересных и прорывных исследований галлюцинаций и внутренних голосов предполагают, что не только все люди галлюцинируют, они еще и делают это часто.