Шизопитомник

Чтобы выдержать трагическую роль и не сорваться на оборзевшего от застарелого аппетита Владимира Кирилловича или завывающих Светок во всех обличиях, Ольга придвинула кресло к окну и замерла, наблюдая за зданием, поглотившим рыжего партнёра. Ей нужно было первой увидеть его, чтобы взять верный тон в следующей сцене. Однако время шло, продовольственные запасы уничтожались, Светланы начали выдыхаться, а Рыжий Клоун не торопился порадовать остальных открытием века — новым набором спальных комнат.

«Похоже, апартаменты там не только персональные, но и многозвёздочные, — решила Ольга. — Я бы на его месте тоже не спешила. Уж меня эти неврастеники замучались бы ждать».

Ольга обернулась и, обращаясь к Владимиру Кирилловичу, спросила:

— Санитар, ты когда в своём профилаке пузо чесал, пасть крестом защищал, да над подчинёнными куражился, думал, что после смерти в рай попадёшь?

— А куда же? — удивился Владимир Кириллович. — Я почти двадцать лет Главный в профилаке, куда же меня девать после этого? Подумаешь, тупых скотов и дармоедов называл гнидами и тварями. Они такие и есть. Мне за правду причитается. И потом, я свои грехи не коплю. Батюшка мне их все по субботам отпускал.

— По оптовым ценам, — кивнула догадливая Ольга. — Ты прямо как Афродита: сполоснулась в море и опять девственница.

Владимир Кириллович что-то такое слышал от пациентов и с видом продвинутого эрудита подтвердил:

— Вот именно!

Ирина не удержалась от замечания:

— Индейцы Великих Равнин говорят, что если человек молится один день, а потом грешит шесть, то Великий Дух гневается, а Злой Дух смеется.

— Некрещёные, — отмахнулся Владимир Кириллович. — Ни черта не знают наших божьих законов, а туда же!

Ольга задумчиво посмотрела на Сергея Николаевича-Шефа, но тот предпочёл скрыться в кухне. Вздохнув, она вернулась к прежней игрушке:

— Слышь, Санитар, а если твои холопы тоже в рай попадут? Встретят они тебя, вспомнят все твои гнусные измывательства и захотят не то чтоб убить, но как-то выразить своё отношение к кровососу?

— Глупости, — отмахнулся Владимир Кириллович, — зачем мне в рай для нищебродов? Нет уж, я попаду в рай к начальникам.

— Как в тюрьме, что ли? — удивилась Ольга. — У ментов своя зона, у остальных своя. Ловко ты придумал. Или это тебе поп подсказал?

— Отстань от него, — приказал Сергей Николаевич-Шеф, выглядывая из кухни.

Ольга даже обрадовалась новому дискутёру:

— А твои подчинённые что с тобой в раю сделают? — спросила она с искренним интересом. — Охотиться будут, как за бывшим гестаповцем, или от райских щедрот простят мироеда?

— Моих подчинённых в рай не пустят, — отрезал Сергей Николаевч-Шеф.

— Почему?

— Они все смерти моей хотят, а это грех!

— Как сказать, — задумалась Ольга. — Представляю, как ты мудачил, если невинные девицы впали у тебя в грех смертожелания.

— Когда это в управленческих структурах девицы были невинными? — заржал Владимир Кириллович.

Ольга подумала и поправилась:

— Да, тут я погорячилась.

Придя к согласию в пустячном вопросе, философский диспут постепенно перетёк в пустопорожний трёп:

— Интересно, Сами-знаете-кто уже догадался пропусками в Рай соратников награждать?

— Ему бы свой кто уступил, — хмыкнул Сергей Николаевич-Френд.

— Ирина, а ты не пробовала астральничать к президенту или премьеру?

— Я нет, но те, кто пробовал, получили по соплям с большим довеском. У всех наших эгрегорных сограждан хорошая астральная стража выставлена.

— Эгрегорные? — переспросил Владимир Кириллович. — Что за звери?

— Долго рассказывать. Как правило, это успешные политики. Президенты, диктаторы и прочие сатрапозавры.

Ольга хмыкнула и обратилась к Ирине за подробностями:

— Странно, я думала астральщики — люди с лёгкой и любопытной душой. Откуда тогда у эгрегорных мизантропов астральные стражи?

— Это трудно доказать, — предупредила Ирина, — но эгрегор, похоже, сам себя защищает. Есть мнение, что человеческие эгрегоры — это сплав душ. У политиков — это сплав честолюбивых душ и прочей шушеры, среди которой обязательно есть незаконное астральное формирование по защите эгрегора.

— Какие же вы зануды, — пробурчал Сергей Николаевич-Шеф, чтобы остальные не забыли, у кого тут основное мнение обо всём.

— Занудство — это экскременты нашей харизмы, — объяснила Ирина и продолжила свои эгрегорные концепции.

Странные теории прервало сопение Светы и Санто-Лано. Владимир Кириллович тоже недолго крепился, и вскоре его мощный храп был признан психическим оружием с хорошими поражающими характеристиками. Сергей Николаевич-Френд с Ириной придвинули другое кресло и уложили Владимира Кирилловича на бочок, как зародыша в материнской утробе. Храп стих, и Сергей Николаевич-Шеф позволил себе забыться тревожным сном. Сергей Николаевич-Френд с Ириной отправились на кухню, чтобы вдосталь поболтать, никого не тревожа.

Ольга решила немного подождать и, когда все заснут, сходить в дом, где посреди царского уюта застрял Рыжий Клоун. Чтобы скрасить досуг полезным делом, она закрыла глаза, намереваясь вспомнить, чем занималась, перед тем, как попала сюда. Её намерение исполнилось без промедления.