Шизопитомник

В холле осталось два дивана, которые достались первой смене дежурных – Ирине и Сергею Николаевичу-Френду.

– Их самих надо караулить, – сказала Ольга и поднялась на третий этаж, чтобы не тревожить управленцев, обосновавшихся этажом ниже.

Света, Владимир Кириллович и Санто-Лано переглянулись, но решили не грузить себя лишним беспокойством и отправились в свои комнаты. Рыжий Клоун поднялся следом. Только Сергей Николаевич-Шеф долго не мог оставить влюблённую пару наедине. Ему хотелось узнать от своего двойника как можно больше об этом городе, но с тех пор, как Рыжий Клоун напророчил, что тот не встретит его после смерти, перестал доверять ему.

Так и не найдя нужных слов, он велел дежурным не расслабляться и поднялся в свой номер.

* * *

Разошлись по комнатам не потому, что устали и решили хорошенько выспаться перед астральным прыжком, а для того, чтобы попробовать самостоятельно вернуться в свой мир. Выйти из комы, пока жадные до наследства родственники не отключили от приборов. Тем более что Ирина прошлым вечером рассказала, как надо всё делать. Удалось же Лане добраться до отца. Неважно, что в прозрачном виде, неважно, что окончилось это вселением в дубль Владимира Кирилловича. Как сказал Рыжий Клоун: «Первый блин в коме».

Особенно торопилась с прыжком Света. Она знала, что Санто-Лано изо всех сил стремится занять её место. Даже если вернётся в облике Владимира Кирилловича, уболтает папу, как родного. Света не сомневалась, что явись она перед отцом даже в облике чёрта, догадалась бы как заставить родителя признать своё чадо.

Владимиру Кирилловичу тоже не было резона задерживаться. Промедление для него было хуже смерти. Займут его место и как тогда жить? Делать ничего не умеет, да и не хочет уметь. Жена тоже не Господь Бог, чтобы снова такой пост для него отбить. Скорее всего, бросит и не оглянется. Уже ходили слухи, да Владимир Кириллович терпел. А что было делать? Без связей жены он и с доплатой никому не нужен.

День четвёртый

Ольга выбрала номер у лестницы. Внимательно осмотрела стены, потолок, кровать Ничего подозрительного. Не за что зацепиться без дополнительной экспертизы. Она легла на кровать и стала вспоминать всё, что случилось в этом жутком своей непонятностью месте. Кому верить, кому нет? Получалось, что ни одну из версий нельзя отбросить, как невозможную. Как сказал Рыжий Клоун: «Чем меньше фактов, тем красивее схемы». Значит, надо набирать факты. Хотя и факты абсолютно бессмысленны. С ними ещё легче доказать любую небылицу!

Ольга встала и вышла в коридор. Тихо и пусто. Она спустилась по лестнице на второй этаж и увидела Рыжего Клоуна. Он стоял в центре коридора и прислушивался.

– Разведничаешь, Штирлиц ты наш астральный?

– Тихо! – бесшумно приказал он и жестом позвал к себе.

Ольга подошла к нему и замерла. Сначала она ничего не услышала, но вдруг сразу из-за четырёх симметрично расположенных дверей донеслось: «Покой и тишина вокруг. Плотное облако тишины…»

– Отмораживаются? – шёпотом спросила она.

– Самовольно медитируют от нетерпения, – кивнул Рыжий Клоун и потянул её к лестнице.

Но, услышав в холле голоса, они остановились на верхней ступеньке и снова прислушались.

– …счастья своего не понимают, – сказал Сергей Николаевич-Френд.

– Я же обещала, – возразила Ирина.

– Что обещала? – перебил её Сергей Николаевич-Френд, – Неужели ты веришь, что в следующий раз они снова сюда попадут?

– За двойника переживаешь?

После короткого молчания Сергей Николаевич-Френд спросил:

– Как я найду тебя там?

– Захочешь ли искать? – грустно спросила Ирина.

– Я же сдохну без тебя. Волком выгрызу свою жизнь, – вздохнул и выдохнул четырёхстишие:

Будь миражом в моей судьбе,

Бедой или тоской.

Пока я помню – я люблю,

Пока люблю – живой.

И тут же стихотворное безумие, словно реактивный вирус, вселилось в Ирину:

Назначь мне свидание в том мире.

Придумай знак, чтоб мы не забыли

Нашу любовь не Земную,

Светлую и простую.

Чтобы при встрече сердце кольнуло.

Чтобы душа перевернулась.

Чтоб я не прошла незамеченной

Вдоль твоей доли с трещиной.

Мне там не прожить без твоей любви.

Назначь мне свиданье. Приди и прими

Счастье наше беспечное,

Смешное и бесконечное.

Оба замолчали. Послышались шаги. Тишина. Рыжий Клоун на цыпочках, высоко подымая колени, спустился на несколько ступеней, перегнулся через перила и махнул Ольге, мол, всё в порядке.

– Прекрасное чувство любовь. Оно наполняет наши тюрьмы и психушки постояльцами, – проворчала Ольга, спускаясь следом.

В холле никого не было. Часовые любви покинули пост. Впрочем, на улице было уже светло, и ночной дозор имел полное право на личный досуг.