Шкаф

Шинано замолчала, сконцентрировавшись на шоколаде, который уже начал остывать. Прежнее раздражение Ульяновска, вызванное свалившейся в обморок лисой, сменилось сочувствием. Даже среди канмусу многие впадают в оцепенение, увидев глубинную химе, так что кансен подобное можно было простить.

— Палау… — спустя некоторое время она набралась смелости и нарушила тишину. — Одну из них звали Палау… Вторую…

— Ты и про вторую узнала, — с одобрительной улыбкой произнёс авианосец.

— Фалира… — выдохнула Шинано.

Теперь уже Ульяновск застыл столбом, прекратив поглаживать ушки девушки.

Зеркало

— Повтори, будь добра, — выдавил из себя Ульяновск.

Он до последнего надеялся, что ослышался, но Шинано разрушила его надежды:

— Фалира и Палау… Чёрное и Белое… Ай!

Авианосец непроизвольно сжал руку в кулак, на секунду позабыв, что почёсывал весьма чувствительные ушки гостьи. Не ожидал он услышать из её уст имена тех, кого его собственное командование считало всего лишь галлюцинациями, вызванными длительным пребыванием во враждебных водах. Просто потому, что не встраивались в принятую международным сообществом теорию о Глубинном Флоте. Всё бы ничего, да только эти «глюки» обладали достаточной силой, которая позволяет контролировать все стаи глубинных на огромной территории и координировать их действия.

— Именно они сами? — медленно произнёс парень, отпустив ухо девушки.

Присутствие всего лишь одной суперхиме в зоне проведения будущей операции переводило всё в разряд гарантированного самоубийства. А сразу две — даже если сцепятся друг с другом — Ульяновск не рискнул бы подходить на дистанцию пуска «Гранитов».

Ему хотелось верить, что это розыгрыш или попытка Шинано выбить собеседника из колеи. Не могла она знать этих имён, какие он сам слышал один-единственный раз за тысячи километров от дома среди бушующих вод Тихого океана. Выводы напрашивались нерадостные.

— Сами, — осторожно кивнула кансен. — Но в бой пойдут не они. Не могу объяснить, словно чёрная и белая тень оживут и сойдутся в поединке посреди бури…

Такое уточнение настроение Ульяновска не подняло. Чтобы уничтожить простую высшую глубинную класса химе нужна большая, хорошо слаженная, эскадра канмусу. Часть отвлекает свиту, пока ударный кулак превращает главную особь в кровавое пятно на воде. С суперхиме, на его памяти, Объединённый Флот ещё не сталкивался, и специфику устройства их стай не только не знал, но и не хотел принимать во внимание, несмотря на целую коллекцию результатов наблюдений за противником, в том числе и со стороны российского командования.

По силе Фалира отличалась от родственных химе-линкоров так же, как отличается по огневому воздействию танковая пушка калибра сто двадцать пять миллиметров от пистолета. Цель сама по себе сложная, ввиду видовой принадлежности, так ещё помимо разнообразных мутаций окружённая множеством сильных особей, среди которых особняком стоит эдакая личная гвардия и её командир. Тварь настолько же сильная, насколько и умная, чтобы выжить под началом более сильной химе в среде с гипертрофированным правом сильного.

Про Палау он знал немного. Что по описанию одной говорливой субмарины глубинных она похожа на тип южной химе, не более. В чём-то сильнее, нежели собратья-линкоры, в чём-то слабее, но из-за более компактного демона-симбионта куда подвижнее и опаснее.

— Нда… — только и оставалось выдохнуть несчастному авианосцу. — Знаешь, что бывает с гонцом, который приносит дурные вести? — обратился он к Шинано.

— Не виновата я! — девушка немного отодвинулась в сторону. — Оно само!

— Да я верю тебе, но…

Лиса под взглядом авианосца поёжилась в ожидании вердикта.

— За предупреждение спасибо, — отступив на шаг назад, Ульяновск повернулся к замаскированному под шкаф межмировому порталу. — Сколько там твои культурно-массовые мероприятия будут длиться?

— Чего? — переспросила Шинано.

— Куда тебя так вырядили? — парень выразительно посмотрел на ту пародию одежды, в какую была одета гостья.

— По идее три-четыре дня… — перебирая мех одного из хвостов, неуверенно ответила девушка-лиса.

Ульяновск прикинул в уме разницу во времени. День, максимум, два, потерпеть незваную гостью и вызванные ею неудобства он мог, однако что потом — неясно.

— Хорошо, допустим, ты переживёшь и успешно вернёшься домой. Что дальше?

Кансен молчала, найдя разглаживание меха более интересным и важным занятием. Ответа на заданный вопрос, как понял парень, у неё не было, что вызывало некоторое замешательство. И подобное пренебрежение последствиями с её стороны, имея дар предсказать будущее, потихоньку начинало выводить авианосец из себя.

— Позволь, я тебе отвечу, — предложил Ульяновск. — Как бы я поступил на месте твоих товарищей. Следи за рукой, — щёлкнул он пальцами, привлекая внимание лисы. — По твоей вине некоторые канмусу…

— Кансен, — поправила его Шинано. — И я не виновата!