Шкаф

— За пять-то лет? Для одиночной Девы Флота походы в глубину вражеской территории, а, если верить вашим же отчётам, именно там она и проводила разведку, за это время просто обязано иметь место минимум три повторных призыва. Хотите сказать, я ошибаюсь? — продолжил ухмыляться почувствовавшей кровь акулой адмирал Джонсон

— И, тем не менее, за пять лет у нас не получилось призвать корабль ракетной эпохи. Случаи глубокой коррозии крейсера имели место, но после соответствующих реабилитационных мероприятий он вновь продолжал нести службу. Исключение произошло три недели назад, — спокойно ответил русский.

— Как вовремя, не правда ли? Моё командование намерено внимательно изучить обещанную вашим флотом документацию по новым Девам Флота!

— У вас будет такая возможность. Передо мной же командование поставило задачу вновь напомнить вам о предоставленной два месяца назад карте мест гнездования высших особей и маршрутов движения крупных стай.

— Согласно рапортам выживших канмусу, количество глубинных не соответствует заявленному на вашей карте, Терентьев-доно, — взял слово японец. — Штаб проанализировал доклады прибывших на Окинаву кораблей, они не соответствуют ни предоставленной флотом США и КНР информации, ни вашей. У вас есть этому объяснение?

— Знаете, если мы не будем вдаваться в теории заговора, то у меня нет объяснений этому, — Терентьев пристально посмотрел на американца.

— Да как вы смеете! — верно истолковал намёк тот.

— Когда наш авианесущий крейсер ознакомился с диспозицией и планом операции, было высказано предположение, что Вторая ударная эскадра отправлена исключительно с целью бесславно погибнуть. Я думаю, вы согласитесь с этим, приняв во внимание известное по данным разведки количество обычно находящихся там сил Глубинного Флота. Я знаю, что ваши аналитики уже сделали это сравнение, Стив, не бросайте тень на вашу разведку своим удивлённым лицом.

— Мы провели сравнение, — коротко признался американец. — Однако моя сторона считает бредом все обвинения в сговоре с глубинными!

— Никто вас не винит, Стив, успокойся. По возвращению в порт приписки, флагман разведывательной эскадры доложил, что наши силы просто оказались под ударом двух враждующих стай.

— И они решили сожрать наших девчат, — словно марионетка, у которой обрезали все ниточки, рухнул на своё кресло адмирал Фишер. — Звучит как бред, коллеги.

— И, тем не менее, это единственное внятное объяснение случившемуся. Я предлагаю не искать виноватого, а дождаться результатов обработки нашими штабами всех отчётов флотов-участников. Касательно выставленного на повестку дня вопроса о наших носителях ракетного оружия я уполномочен сказать, что они до недавнего времени находились вне подчинения флота, занимаясь совместно с военно-космическими силами вопросами разведки в открытом море.

— Вы не смогли вписать их в вашу доктрину и пошли по другому пути, — подытожил молчавший всё это время представитель Бундесмарине.

— Именно так, — кивнул Терентьев. — Во избежание дальнейшего отступления от повестки дня, я напомню, что вопросы подчинённости канмусу являются внутренним делом Российской Федерации. Надеюсь, наш отчёт о действии Тихоокеанской эскадры в боях у Филиппинского архипелага утолит всё ваше любопытство, до тех пор я не намерен пускаться в рассуждения.

— Удобно устроились! — буквально выплюнул Фишер. — Перейдём к следующему пункту…

К концу заседания Владимир Иванович оказался выжат досуха. Однако, выпускник факультета международных отношений, которому пророчили кресло как минимум заместителя министра иностранных дел, был доволен. После многочасовых совещаний, посвящённых планированию Филиппинской операции, ему доставило неописуемое удовольствие ткнуть некоторых коллег носом в игнорируемые ими ранее факты.

Теперь же оставалось поторопить собственное командование, чтобы то заранее прислало ему доклад для ознакомления. Но то возбуждение, царившее в аналитическом отделе, намекало, что попытки окажутся тщетными.

— Терентьев-доно, можно вас на пару слов? — нагнал его в коридоре коллега из соседнего островного государства.

— Адмирал Матсумото? — посмотрев по сторонам, мужчина дал знак помощникам идти без него.

Разговор, судя по всему, предстоял с глазу на глаз.

— У вас остались вопросы? Должен предупредить, что до получения официального отчёта командования обсуждать ракетную эскадру я не намерен, — предупредил он японца.

— Я к вам не по этому вопросу. На собрании вы упомянули случаи реабилитации после глубокой коррозии. Мне хотелось бы знать, о какой степени шла речь.

— Третья по шкале Бетругера…

— И ваша Дева Флота смогла сохранить рассудок?

— Вы сильно недооцениваете канмусу, — усмехнулся адмирал. — Но к чему такие вопросы?

— Хотелось бы знать, насколько действенна ваша методика в сравнении с нашей…

— За пять лет ни одного перехода за грань, хотя мощную артбатарею рядом с санаторием держим. Подробности разглашать я не имею права, да и не особо знаком с темой, но, в зависимости от класса канмусу, пограничную первую степень удаётся выправить за полторы-две недели.

— Это до какого состояния?