Я повертел цифровой замок своего шкафчика и открыл дверцу. Изнутри пахнуло каким-то зловонием. Я зажал нос и затаил дыхание.
— Смотри, — задыхаясь, произнесла Ханна и указала на дно шкафчика.
Оно было устлано мёртвыми птицами. Целая куча серо — коричневых воробьёв, уже начавших разлагаться.
— Он оставил для нас подарочек, — пробормотал я. — Где же он сам? Собирается показаться или нет?
Нам не пришлось долго ждать.
Через несколько мгновений я увидел в глубине шкафчика свечение красных глаз. Потом тёмная фигура появилась из кучи мёртвых птиц и вылетела наружу, сгорбившись под чёрным плащом.
—
— Да, — ответил я, отводя глаза. — Мы ведь договорились, верно? Теперь ты перестанешь нас мучить? Перестанешь насылать на нас несчастья? Ты обещал!
Капюшон запрыгал вверх — вниз.
—
У Ханны и у меня одновременно вырвались протестующие возгласы.
—
— Ты же обещал!.. — пронзительно вскрикнула Ханна.
Зловещая фигура тихо засмеялась.
—
— Нет! Подожди! Подожди! — умоляла Ханна.
Привстав с кресла, она хваталась за чёрный плащ, хваталась отчаянно, обеими руками.
Но Хозяин судьбы завертелся на месте, поднимая вверх потоки смрадного воздуха. Потом шагнул обратно в шкафчик номер 13, тяжело ступая ногами по горке мёртвых птиц.
Через мгновение он исчез.
Мёртвые воробьи лежали теперь и на дне моего шкафчика и на полу коридора.
Я повернулся к Ханне. Её плечи ходили ходуном. Громкие рыдания вырывались из горла.
— Он обещал…
— Ничего. Я тоже своего обещания не выполнил, — тихо сказал я.
И вытащил из кармана джинсов жёлтый череп.
— Ты не передал его Стретчу? — ахнула Ханна.
Я сжал череп в кулаке.
— Передал, да. Но забрал обратно ещё до того, как Стретч его увидел. Я не смог это сделать. Стретч так по — доброму со мной разговаривал. Я… не смог. Не смог разрушить чью-то жизнь.
Ханна покачала головой. Слёзы катились из её опухших глаз.
— Что же нам теперь делать, Люк? Мы обречены. Теперь нам не на что надеяться.
Глава XXII
«Мне не нужна удача!»
Я вёл мяч по подъездной аллее, с силой ударяя по нему рукой. Подбежал к баскетбольному щиту и сделал бросок крючком. Мяч отскочил от обода обратно ко мне в руки. Я резко повернулся и послал мяч двумя руками. Он пролетел в корзину.
Над моей головой луну закрыли облака. Белые конусы света от ламп гаража лежали на подъездной аллее. Весь дом у меня за спиной был тёмным, за исключением оранжевого прямоугольника света наверху — окна моей спальни.
Я бросил взгляд на крышу. Целый день там трудились рабочие, занимались починкой черепицы. Обрушившееся дерево убрали. Но одно окно — разбитое во время бури — всё ещё было загорожено картонным листом.
И всё это из — за меня, подумал я. Всё, что стало с домом, — по моей вине.
Отец ходит с палочкой. Он сильно вывихнул колено, когда упал с лестницы. Но с ним ничего страшного… Пока.
И это всё-тоже по моей вине.
Всё из-за моего невезения.
Я сердито швырнул мяч в баскетбольный щит. Он ударился с глухим стуком и отскочил обратно на дорогу. Я подхватил его и забросил в кольцо.
Везение… везение… везение…
Это слово вертелось у меня в голове как надоедливый мотив.
Потом я вновь услышал слова Стретча. Стретча, который никогда не говорил мне ничего хорошего: «Везение тут ни при чём, Люк. Это упорный труд и умение».
Упорный труд и умение.
А не везение.
«Ты не сможешь нарушить правило, — сказал Хозяин судьбы. — Сначала тебе даётся удача, потом ты за неё расплачиваешься».
Дело не в везении. Тяжёлый труд и умение.
Я сделал ещё бросок. Провёл мяч и опять бросок. Хотя ночь была холодной, морозной, пот катился у меня по лбу. А я хотел работать ещё и ещё.
И пока я тренировался, эти слова вертелись в моём мозгу. И я понял, что должен делать. Я понял, каким единственным способом я смогу покончить с невезением — моим и Ханны.
Единственный способ, которым можно победить Хозяина судьбы.