Шкафы и шпионы (СИ)

Сделала паузу в своем откровенном диалоге, хорошенько прицеливаясь, и воткнула иглу в вену. Уроки первой магической помощи никогда не были моей сильной стороной, и высокий бал удалось получить только благодаря заученной теории. Вот и сейчас случился промах, подаривший мне еще один убийственный взгляд от дарха.

— Саарин, а ведь правда, подобный настой способен помочь! — вклинился профессор Агна, с интересом заглядывая в котелок.

— Так вот, капитан Мурес, ваши угрозы мне смешны, — уверенно продолжила я, — очень легко запугать преподавательницу, которая не сильна в целительстве. Гораздо сложнее быть мужчиной, способным потерпеть некоторые неудобства.

В этот момент я воткнула иглу и опять мимо.

— У вас высший балл по первой магической помощи, — отобрал у меня иглу Табурет, — теперь понятно, почему в аспирантуру по специальности вас не взяли.

И сам себе попал в вену с первого раза, быстро наполнив шприц. А мне стало жуть как обидно. Ректор прошелся по самому больному, моментально вогнав меня в депрессию. Слова были несправедливыми, но попадали куда надо, только заставляя острее чувствовать себя неудачницей. Все мстительно-издевательское настроение вмиг улетучилось. Да, наверняка у меня на лице даже все было написано и, отобрав у табурета шприц, сухо объявила:

— В одном котле, как уже рассказывала, настой, который ослабляет действие зелий, в другом — укрепляющий эликсир, — к мужчине я давно повернулась спиной и копошилась на столе, разливая кровь в разные пробирки, — предупреждаю: на вкус оба — гадость. Хотите пейте, хотите — нет. По двести миллилитров утром и вечером.

Что происходило за моей спиной, мне было неизвестно. Оба мужчины молчали. В целом в лаборатории стояла тишина, нарушаемая лишь звонам стекла тех пробирок, в которые разливалась кровь. То, что Табурет все-таки взял котелки, узнала, когда он уже ушел, заявив на прощание: “Госпожа Сатор, вам запрещено покидать лабораторию и выделенные вам покои без сопровождения. Встретимся за ужином”. Мое саркастичное: “У вас разгрузочные дни”, - отправилось в пустоту, лишь вызвав у профессора Агны легкую улыбку.

— Милая, вам стоит быть деликатнее, — к старику вернулся благодушный настрой, — я давно знаю Саарина и весьма удивлен, что дело закончилось в моей лаборатории, а не в тюремной камере. Полагаю, это исключительно благодаря вашему таланту.

Слова моего надсмотрщика не вызвали беспокойства. На душе было и так гадливо, после слов об “аспирантуре по специальности”. Какие уж тут размышления о собственной везучести? Да и признания, даже косвенного, они от меня не дождутся.

— Профессор Агна, я пытаюсь помочь вашему начальству, — открыто врать старику не хотелось, — сурово за это отправлять на эшафот.

— Я вас понял, госпожа Сатор, — алхимик проницательно взглянул на меня, будто понимая настоящий смысл моих слов.

Больше мы к этой теме не возвращались, с головой окунувшись в анализы и научный процесс. Даже пару раз отвлеклись от решаемой задачи на совершенно другие зелья. Увлекательный спор закончился изготовлением редкого эликсира, снимающего боль в суставах. Старик пожаловался, что распространенные у целителей мази ему особо не помогают, а каждый раз идти накладывать заклинания — не набегаешься. Моя рекомендация сварить “Красную саблю”, была встречена крайне скептическим “она не помогает”.

— Конечно не помогает! Смешать бруснику с сабельником болотным сложная задача, — возмущенно парировала профессору, — где вы в этих дарховых скалах профессионального зельевара найдете?

Дед скептически хмыкнул и притащил все необходимые ингредиенты. И это радовало. Значит, можно будет отвлечь его завтра, чтобы завершить противоядие. Для этого нужно наложить плетение — по времени меньше минуты. А сегодня я честно и задумчиво стояла над анализами, пытаясь разгадать, чем же опоили несчастного разведчика. В какой-то момент, кажется, старик и вовсе поверил в мою невиновность. И когда я вслух решила сделать пробу на банальное слабительное, даже разочаровался. Но ровно до тех пор, пока она не оказалась положительной. Лицо алхимика нужно было видеть. Две снежные шапки, которые почему-то были на месте бровей профессора, взлетели вверх. Он все бегал вокруг пробирки, окрасившейся в ярко-алый цвет, и никак не находил слов.

— Неужели, просто послабляющее средство? — наконец, возмутился дед.

— Ну, не совсем, — улыбнулась в ответ, — вероятно, измененное. Добавили длительность и скрыли возможность обнаружения. То есть, если не знать, что именно ищешь, то не найдешь.

— А антидот? Нужно же знать, какие компоненты добавляли, чтобы их разрушить!

— Думаю, с этим мы будем разбираться завтра, — кивнула в сторону входа в лабораторию, который практически весь перекрыл огромный амбал.