Шкатулка группенфюрера

– Не могли же они вознестись на небо, – услышал я начальственный голос, принадлежавший, по-моему, Кравцову. Его появление здесь с одной стороны меня не удивило, с другой заставило призадуматься. Поскольку Михаил Михайлович требовал от своих подручных найти не столько нас, сколько Макса. Видимо, лежащий у моих ног бесчувственный Иващенко обладал эксклюзивной информацией.

– Там дырка в заборе, – обиженно бубнил чей-то простуженный голос, – а далее гаражи. У гаражей их надо искать, если они еще не успели выбраться на дорогу.

– А Максим где? – надрывался Кравцов.

– За ними, видимо, побежал.

– А вы почему вернулись?!

– Так темно там, ни черта не разглядишь. А у Васьки фонарик погас.

Иващенко, лежащий у моих ног, зашевелился, но прежде он успел подать голос, я заткнул ему рот своей вязанной шапочкой. Над нашими головами ругань продолжалась. Потом Кравцов кому-то, видимо, звонил и что-то выяснял. Я было испугался, что он звонит пропавшему Иващенко, и лихорадочно зашарил по карманам пленника. Но на мое счастье тот забыл прихватить с собой из машины мобильник.

Кравцов, возможно, получил какое-то распоряжение от неведомого мне босса, и голоса наших недоброжелателей стали затихать вдали. Потом за стеной заурчали моторы. Видимо, наши преследователи решили поискать нас в другом месте.

– Удачно ты, Веня, упал, – хихикнул Сашка Седов, и я с ним согласился. Второй нашей удачей оказалось то, что выбранный нами для бегства коридор должен был вывести нас к дырке в заборе. Ну а третья наша удача сейчас слабо шевелилась у моих ног. Я посвятил Иващенко фонариком в лицо и понял, что он в сознании. Вместе с вырванной из его пасти моей почти новой шапочкой вылетел стон. Судя по всему, травмы, полученные незадачливым охранником, были вполне совместимы с жизнью.

– У нас времени в обрез, – сказал я, склоняясь над Иващенко. – Если тебе есть, что нам сказать – говори.

– А зачем тебе сдался этот гад, – зло процедил сквозь зубы Сашка. – Контрольный выстрел в голову из его же пистолета и дело с концом. Кто его искать будет.

– Разумное предложение, – согласился я с Седовым. – У нас нет причин тебя щадить, Макс, ты же это прекрасно понимаешь. За что Кравцов убил Кружилина?

– Сипягин проболтался, – прохрипел Иващенко.

– Ты присутствовал при допросе?

– Нет. Это Ситников слил Чистюле информацию об откровениях пойманного урки.

– Что за информация?

– Сипягин рассказал, что это именно они с Мишкой Кравцовым убили Ильина и его бабу, а вовсе не Шульц.

– За что убили?

– Ильин хотел кинуть Чистюлю. Забрал кинжал, а потом сказал, что он не настоящий. Слушай, Фотограф, вытащи меня отсюда, я тебе все выложу, как на духу.

– Я тебя вытащу, Максим, если ты ответишь мне еще на несколько вопросов. Кружилин знал, что Чистюля послал вас к Ильину?

– Нет. Чистюля решил кинуть Кружилина.

– А кинжал был у жреца Огнеяра?

– Да. Во всяком случае, Сипягин утверждал, что сделал с него копию и продал за оригинал Мишке Кравцову. Деньги, мол, нужны были после отсидки. Козел. А Кравцов по его вине двух человек завалил.

Ситуация стала потихоньку вырисовываться, но до полной ясности было еще далеко. Но в любом случае нам нужно было сматываться отсюда и как можно скорее. Кравцов, чего доброго, мог вернуться, не обнаружив нас в районе гаражей.

– Взяли, – скомандовал я скоморохам.

Кое-как мы извлекли из ямы Иващенко и вылезли сами. Мандрыкин сильно прихрамывал, но двигался довольно быстро, видимо, его подгонял страх. Он опередил нас с Седовым на добрые десять шагов, и пока мы кряхтели под тяжестью словно свинцом налитого киллера, он уже успел высунуть нос в дверь, чтобы тотчас же отпрянуть обратно.

– Там человек стоит! – прошипел он нам.

Судя по всему, предусмотрительный Кравцов оставил сторожа, на случай если вернемся мы или вдруг даст о себе знать пропавший Иващенко. Седов выразительно покрутил под носом у пленника стволом его же пистолета. Доблестный Макс намек понял и прикусил язык. Я оттеснил от двери Мандрыкина и выглянул наружу сам. Мой «Форд» и «Тойота» Иващенко стояли почти рядом. Возле них ежился от пронизывающего ветра довольно габаритный тип в кожаной куртке. Караульный из него был никакой. Во всяком случае, когда я ужом скользнул в его сторону, он даже не обернулся. Мне ничего не оставалось, как приставить пистолет к его голове и произнести зверским шепотом:

– Брось оружие!

Бросать караульному было нечего, ибо его пистолет был заткнут за пояс, и мне самому пришлось извлекать его оттуда. После чего я посветил в лицо захваченного по всем правилам военного искусства языка фонариком. Этот тип мне показался знакомым и, порывшись в памяти, я без труда установил, что имею дело с тем самым вором-домушником, который не только открыл для Сашки двери моей квартиры, но и честно просидел всю ночь под моими окнами в желтых «Жигулях».

– «Форд» видишь, Василий? – спросил я у пленника.

– Ну, вижу, – нехотя откликнулся тот.

– Самое время тебе послужить Отечеству и заменить ему простреленное колесо.

– А потом что?