Шкатулка Люцифера

Как вам это нравится, он даже не спросил, хочет ли она пойти с ним? Агриппина открыла рот, чтобы сказать этому беспардонному типу, что завтра у нее сложная операция, а потом – суточное дежурство. И что вообще ей все надоело и она хочет забыть про эту странную историю с трупами и с «Пляской смерти».

Агриппина всегда была честна с самой собой. Так вот сейчас она поняла, что ей вовсе не хочется забывать эту историю, напротив, ей интересно в ней разобраться. Потому что если отбросить всю мистику, то останутся факты: три убийства, один раненый, пакет с очень странными мелочами и разбойное нападение на нее возле собственного дома. От фактов так просто не отмахнешься!

К тому же она вспомнила, что дежурство вовсе не завтра, а послезавтра.

Так что придется ехать завтра с реставратором, а то он по рассеянности что-нибудь напутает.

– Тогда до завтра, а сейчас я, с вашего позволения, пойду, поздно уже. Чай пить не буду! – крикнула она ему вслед, потому что Старыгин вдруг выбежал из комнаты.

Он только пожал плечами, что означало, что он вовсе и не собирался ей этого предлагать. Настал черед Агриппины пожимать плечами. Старыгин появился в прихожей с котом на руках, когда она пыталась открыть сложный замок на двери. Кот свисал с его локтя, как пушистый шарф.

– Простите, не могу вас проводить, – забормотал Старыгин, – что-то Василий плохо себя чувствует.

– Симулирует! – махнула рукой Агриппина.

«Какая все же она черствая женщина!» – подумал Старыгин.

«Насквозь видит!» – подумал кот.

До дому Агриппина добралась быстро, никто на этот раз не встречал ее у подъезда и не требовал отдать то, что ей не принадлежит.

Против обыкновения в их коммунальном раю никто не спал, хотя часы показывали уже половину двенадцатого. В квартире не пахло мокрым бельем, а в коридоре горел свет, что было делом совершенно неслыханным. Все двери в комнаты жильцов, обычно плотно прикрытые, теперь были распахнуты настежь. Федька Стуков вольготно развалился на полу в проходе, из своей двери боязливо выглядывало армянское семейство в полном составе.

Из комнаты Курослеповых раздавались громогласные стоны.

– Что стряслось-то у вас? – устало спросила Агриппина.

Ануш только помотала головой, пьяненький Федька разлетелся было к Агриппине с объятиями, но тут выскочила Валентина и одним движением смела его в угол.

– Ой, Агриппина, – зачастила она, – тут у нас такое, такое… У бабки живот прихватило, прямо не вздохнуть… Я грелочку положила, а ей все хуже и хуже…

Дальнейшие причитания Агриппина не слушала, она рывком распахнула дверь в комнату Курослеповых. Старуха лежала на кровати и громко стонала, прижимая к животу грелку. Рядом суетилась невестка со стаканом воды. Сын старухи сидел на стуле с отрешенным выражением лица. Внук Степа тихонько играл на компьютере.

Агриппина швырнула на пол грелку и прикоснулась к вздутому животу. Старуха охнула.

– Вызывай «Скорую»! – приказала Агриппина Курослепову. – Аппендицит!

– Может, обойдется… – он покачался на стуле.

– Вы что – в лесу живете? – закричала Агриппина. – Вчера с елки слезли? Раньше «Скорую» вызвать не могли? Моли Бога, чтобы до операционной довезли!

Невестка с испугу взвыла как по покойнику, Агриппина показала ей кулак. Старуха побледнела и закатила глаза.

«Скорая» приехала быстро, Агриппина рявкнула в трубку, что медлить никак нельзя, подозрение на гнойный аппендицит. К тому времени она успела привести бабку в сознание. Носилки по коридору санитары несли бегом.

– Долго думала, когда бабке грелку положила? – устало спросила Агриппина Валентину Стукову. – Спокойно могла соседку на тот свет отправить.

Валентина втянула своего муженька в комнату и захлопнула дверь. Армяне уже спали.

В квартире установилась блаженная тишина.

Мастер Бернт заснул поздно.

Он долго ворочался, вспоминая сегодняшнего посетителя, его странное лицо, его заманчивое предложение.

Перед глазами мастера сияли драгоценные камни, особенно – тот огромный изумруд…

Наконец к нему пришел благодатный сон.

Но и во сне мастер не находил покоя.

Ему снилось, что он входит в церковь Святого Якоба и церковь эта полна прихожан, которые, опустившись на колени, молятся перед его новым алтарем.

Но странно – все прихожане похожи друг на друга как две капли воды, все облачены в черные плащи и высокие головные уборы…