Шкатулка рыцаря (сборник)

Наверное, Иван Лигуша, бывший бульдозерист, не впервые вступал в общую беседу таким манером. Несколько слов произнес, а голову не поднял.

Зато Гаргос дернулся, как ужаленный.

– Редкостные у нас люди и редкостные чудесные места, – повысил он голос. – Вон какая длинная улица, зато растянулась на несколько километров! За солью к соседу отправишься, так, считай, с ночевкой…

– …а если морды сельчан постоянно в копоти, так это потому, что дома свои они поджигают сами.

Подсказки Лигуши звучали сипло и вызывающе.

Широкоплечий Гаргос опять дернулся, но и на этот раз нашел в себе силы продолжить рассказ:

– И река у нас! Сами знаете, какая река! Плесы по девять верст, глубина до семи метров. Рыбу пугнешь, всплывает налим, таймень часто всплывает…

– …а если всплывет и парочка водолазов, так это потому, что рыбу мы динамитом глушим.

– Да в рыбе ли дело? – Гаргос густо побагровел, но все равно теперь он смотрел только на иезуя, самодовольно поглаживающего густо колосящиеся усы. – Культура у нас, большая культура, вот что радует. И клуб тебе, и богатая библиотека, и даже цирк приезжает! Там птицы, змеи, бегемот в клетке. Ну, этот бегемот, прямо смех! Челюсть отклячил, ждет. А народ у нас добродушный, чего только ни бросали! И яблоки, и огурцы, и помидоры, и свеклу…

– …а если и гранату бросили, – сипло прогудел Лигуша, – так это потому, что сами ее смастерили.

– Да вот сами! – вскинулся наконец Гаргос. – Умельцы у нас такие, что хоть мельницу поставят, хоть гранату соорудят! Сами помните, рванула так, что в твоем вонючем Парагвае все негры с деревьев попадали!

– Какие это в Парагвае негры? – насторожился усатый сахранец.

– Нацисты перекрашенные, – сипло подсказал Лигуша.

К Шурику неслышно приблизился официант:

– Что будем заказывать?

– Рыбий корм, – машинально ответил Шурик, разглядывая веселую витрину крошечного магазинчика, уютно устроившегося на краю площади. Весь в стекле, похожий на аквариум, магазинчик был украшен крупной, бросающейся в глаза вывеской: «РУССКАЯ РЫБА».

Официант понимающе улыбнулся:

– Не держим-с.

– А русская рыба?

– Хек? Треска? Лещик?

– Лещик, пожалуй. А пиво?

– Исключительно жигулевское.

– Вот его и несите. – Шурик опасливо понизил голос: – А этот там у вас в скверике… Ну, вроде как монумент… Это кто?

– А-а-а, в скверике, – расслабился официант. – Это у нас известная художественная скульптура. Так сказать, историческое изваяние на память для горожан. Константин Эдмундович, если не ошибаюсь.

– А по роду занятий?

– Первооткрыватель, наверное.

– Если первооткрыватель, почему от него пионер убегает?

– Тогда первопокоритель, – счастливо кивнул официант. – Тут у нас чего только не стояло-с. Но так получается, что ничто не стоит долго. То день ВДВ, то…

Инвалид Великой Отечественной войны с правом на получение личного автомобиля ищет спонсора, готового оплатить неизбежную взятку.

За соседним столиком снова загомонили.

– …вот тебе писали, что в Парагвае картошки нет. Врать не будешь, писали? – Гаргос опять обращался к усатому, и до Шурика наконец дошло, что зудав соленый, сахранец и иезуй есть тот самый человек, которого ненавидела Анечка Кошкина за то, что он получил в Парагвае наследство. – И я читал, нет там картошки. Одни индеанки. На ней пуговку расстегни, она уже вся голая…

Издалека томительно донеслось: «Барон…»

Уважаемый господин президент! А не обменяться ли вам в целях полной безопасности всех народов кнопками запуска ядерных ракет со всеми президентами государств, владеющих ядерным оружием?

Иван Лигуша молча повел огромным рыхлым плечом.

В словаре научных терминов сказано: «Плюрализм – это разновидность эксгибиционизма в сочетании с вуайеризмом, то есть непременное участие в половой близости трех и более партнеров». Как же следует тогда понимать выражение – плюрализм мнений?

– …а еще гуси, – убеждал наслажденца, сахранца сладкого совершенно распоясавшийся от многой выпивки Гаргос. – У нас тут всякий гусь – это гусь, а у тебя гусь – гусанос.

– Гус? – Усатый вдруг заговорил с парагвайским акцентом.

Беляматокий.

Редкостное слово, оценил Шурик.

Ни одна буква не повторяется. Жаль, неизвестно, что означает.

Впрочем, Иван Лигуша на такое богатое слово все равно не потянет. Это рвется кто-то другой, зовет родную душу через всю страну – беляматокий! Тоскливый зов. Долгий. Это не Барона искать.

Что-то изменилось в кафе.

Шурик оторвался от вырезок из газеты «Шанс».

В кафе стояла тишина. Приятели Гаргоса смотрели почему-то на Шурика.