Шкатулка с бабочкой

Эстелла проснулась после сиесты и готовилась к нарезке овощей для обеда, когда в кухне появилась Мариана. Как и в большинстве зажиточных чилийских хозяйств, кухня являлась частью женской половины дома, вместе с ее спальней и ванной комнатой, и располагалась в задней части дома, скрываясь среди пышных кустов бугенвиллей[2]. Эстелла работала в этом доме недавно. После того как умерла Консуэло, проработавшая у них служанкой в течение двадцати лет, им очень повезло, когда с помощью друзей, у которых был летний дом в соседней деревне Запаллар, они нашли эту милую девушку. Она сразу же понравилась Мариане. Консуэло была слишком старой, чтобы хорошо справляться с уборкой, и чересчур угрюмой, чтобы готовить с вдохновением. Эстелла сразу же с энтузиазмом взялась за работу. Она полировала мебель, подметала и мыла полы, проветривала комнаты с энергией, присущей молодости, и с улыбкой, свидетельствующей о ее дружелюбном характере и желании доставить хозяйке удовольствие. Эстелла была любезна, рассудительна и схватывала все буквально на лету, что было жизненно важно для Игнасио, который отличался раздражительностью и педантизмом.

— Эстелла, завтра к обеду приезжает мой сын Рамон с женой и двумя маленькими детьми. Пожалуйста, позаботься, чтобы для них были приготовлены голубые комнаты для гостей, а также соседние комнаты, поскольку мой сын любит простор.

— Да, сеньора Мариана, — ответила та, стараясь скрыть свое возбуждение. Она очень много слышала о Рамоне Кампионе, много раз видела его портрет в газетах и даже читала некоторые из его статей. Поэтический стиль его описаний взволновал ее сердце, и она мечтала о встрече с ним с того самого момента, как только поняла, кем были ее новые хозяева. Эстелла обожала расхаживать по дому, рассматривая фотографии, расставленные на столах и каминных полках. Рамон был так красив и романтичен со своими длинными черными волосами, пронзительным взглядом карих глаз и четко очерченным ртом, который казался слишком большим для его лица, но в то же время необычайно привлекательным. Во время каждой уборки она проводила достаточно много времени, протирая стекла, предохраняющие от пыли его изображения на многочисленных фотографиях. Сейчас, когда предстояла личная встреча с ним, ей едва удавалось держать себя в руках.

— Надуши белье лавандой, и еще я хочу, чтобы во всех трех спальнях были свежие цветы. Не забудь сделать это, Федерика очень любит природу — она такая милая девочка. Да, и, разумеется, чистые полотенца, свежая питьевая вода и фрукты, — перечислила Мариана, не забыв ни одной детали.

— Как долго они собираются гостить, сеньора Мариана? — спросила Эстелла, стараясь, чтобы ее не выдал предательски дрожащий голос.

Мариана пожала плечами.

— Не знаю, Эстелла. Дней десять, а может, больше. Я собираюсь уговорить их остаться на Новый год, но моего сына очень тяжело удержать на одном месте. Рамон воспринимает каждый новый день только тогда, когда он наступает, и никогда ничего не планирует заранее, — с гордостью сообщила она. — В одно мгновение он здесь, и ты думаешь, что он остается, но внезапно мой сын резко поднимается и уходит, вот так-то. А потом мы месяцами не имеем от него никаких вестей. Но таким его создал Бог, так что я ни о чем не жалею.

— Да, сеньора Мариана, — сказала Эстелла.

— Мои внуки обожают манджар бланко, так что позаботься, чтобы в доме его было вдоволь. Я не хочу их ни в чем разочаровать, — добавила она, прежде чем покинуть комнату.

Эстелла с облегчением вздохнула и сразу же приступила к подготовке комнат. Она пронеслась по детской как торнадо, застилая постели настоящими ирландскими льняными простынями, подметая дощатые полы и вытирая пыль на всех доступных поверхностях. Комнатой для супругов она занялась более тщательно, надушив белье лавандой и открыв ставни для доступа свежего морского воздуха и пения птичек, порхавших среди эвкалиптов. Распахнув дверь в комнату Рамона, она глубоко вздохнула, прежде чем медленно и с нежностью заняться приготовлением его постели, разглаживая своими изящными смуглыми пальцами подушку, чтобы убрать малейшие морщинки. Предавшись мечтам, она представляла себе, как он лежит здесь и смотрит на нее, делая знак присоединиться к нему. Она прилегла на кровать и закрыла глаза, вдыхая терпкий аромат туберозы, которую поставила в вазу на туалетном столике. Эстелла улыбнулась, подумав, что, возможно, завтра его голова будет лежать именно на этом месте, но он никогда не узнает, насколько они были близки.

Как бы то ни было, она надеялась, что он задержится здесь подольше.