Шхуна «Колумб»

— Во всяком случае, я воспитывал её с таким мнением о самой себе. В детстве, по-моему, она, безусловно, такой была. В последние годы я тоже не замечал ничего, что могло бы изменить моё убеждение.

Закончил Ковальчук уже не так уверенно, как начал.

Анч ничего не сказал, и они пошли в дом. Найдёнки там не было. Фотограф задумался и стал молчалив.

— В следующий выходной день в Соколином будет отмечаться рыбачий праздник, — сказал инспектор. — Возможно, приедут из города.

— Что за праздник? — поинтересовался Анч.

— Он бывает каждый год в этот день. Это стало уже традицией. Обычно к этому времени подытоживают улов за первую половину сезона, проверяют последствия соревнования между бригадами, устраивают коллективный обед, танцы, музыка играет. В бухте проходят соревнования по плаванию и гребле.

— Суеты во время праздника много?

— Безусловно, если надо что-то сделать, то это был бы самый подходящий случай. Но вам, наверное, следует быть осторожным из-за приезда чужих. Приезжает их, правда, немного, но почти всегда кто-то да наведывается.

— А кто в прошлый раз приезжал?

— Приходил эскадренный миноносец «Неутомимый».

— Хорошо. Это не так страшно. Документы мои в порядке. А вот вам новое задание. Завтра нужно будет поехать в город и купить там портфель, точно такой, как у профессора Ананьева. Зайдите к нему — и увидите этот портфель на столе. Кроме того, вы передадите мои письма.

— Письма? Кому? — испугался Ковальчук.

— В ближайшей от порта столовой «Кавказ» каждый день с девяти до десяти утра, с двух до трёх дня и с семи до восьми вечера завтракает, обедает и ужинает иностранный моряк с повязкой через глаз. Вы сядете за соседний столик. В руках будете держать местную газету, свёрнутую трубкой. Когда заметите, что моряк обратил на вас внимание, развернёте газету, просмотрите, потом свернёте вчетверо, положите на стол и прикроете ложкой. После того, как моряк закончит есть и уйдёт, вы пересядете за его столик, а газету положите на стул около себя. Через несколько минут моряк вернётся, извинится, скажет, что забыл газету, возьмёт со стула вашу и уйдёт. Когда вы закончите есть и будете выходить из столовой, захватите газету, которую оставит моряк, но на другом стуле. Это тоже местная газета. Берегите её, как самый ценный документ, и привезите мне. Поняли?

— А если…

— Что — если? Никаких «если». Всё должно быть сделано так, как я говорю, вот и всё. Держитесь естественно, безразлично, к иностранному моряку можете проявить интерес, но без навязчивости.

После этого разговора Анч начал разыскивать изготовленную утром папиросу.

Он пересмотрел свои вещи, внимательно осмотрел комнату и чулан, но нигде не нашёл отмеченной папиросы. Он допустил, что мог забыть отметить папиросу и положил её вместе с другими во вторую половину портсигара. Но кто же видел его портсигар? Правда, он оставил его в чулане, когда выходил с колумбовцами во двор, пока Люда помогала Найдёнке переодеваться.

Предположить, что девчонки заходили в чулан и вытащили отравленную папиросу, он не мог. Только он один знал об этой папиросе, изготовленной им без свидетелей.

Беспокойство охватило Анча. «Нужно быстрее заканчивать здешние дела», — твёрдо решил он. Закрывшись в комнате, развернул на столе местную газету, достал из чемодана бутылочку с ярлыком «фиксаж-раствор» и начал, макая в него перо, писать по газете. Это были специальные химические чернила, которыми он записывал двойным шифром на газете нужные ему сведения. Их написание заняло время почти до вечера.

Поздно ночью Ковальчук и Анч перенесли через остров лёгкую байдарку и спрятали её в кустах лозы над берегом, километров в пяти на восток от дома.

17. СТОЛОВАЯ «КАВКАЗ»

В Лузаны Ковальчук поехал на «Колумбе». Как всегда, шхуна загрузилась рыбой под конец дня, и почти целую ночь пришлось пробыть в море.

Инспектор был вынужден поблагодарить колумбовцев за внимание к Найдёнке и выслушать несколько почти недвусмысленных замечаний в свой адрес о том, что бывают, мол, худшие опекуны, но редко. Он постарался пропустить эти слова мимо ушей и изображал из себя чрезвычайно дружелюбного человека.

Неплохо проспав ночь, инспектор утром позавтракал с рыбаками и свёл разговор на то, где в Лузанах ближайшая от порта столовая.

— Это кавказская — сразу же рядом со сквером, напротив пассажирской кассы, — объяснил Лёвка.

В Лузаны пришли в половину десятого, а пока Ковальчук нашёл столовую «Кавказ», часы показывали пять минут одиннадцатого. Из дверей столовой вышел иностранный моряк с перевязанным глазом. Ковальчук замер, когда моряк проходил мимо него, но иностранец не обратил внимания на инспектора. Обмен корреспонденцией пришлось отложить до обеда. Нужно было за это время найти и купить портфель. Но хотя в магазинах и было немало портфелей, такого, как у Ананьева, тем не менее, не попадалось.

Переходя из одного магазина в другой, инспектор зашёл на самую окраину города и там неожиданно в одном небольшом магазинчике нашёл то, что искал. Но как только ему завернули портфель в бумагу и завязали шпагатом, он вдруг услышал голос Марка: