Школа 1-4

Так она начинает жить в интернате, и жив?т там дальше, потому что больше ей негде жить. Кате отрезают косу, чтобы в не? не забрались на поселение вши, выдают поношенную заштопанную одежду и отводят спальное место в бараке номер два, который всего вмещает двадцать спящих девочек, по десять у каждой стены. В бараке никогда не зажигается свет и нет ни одной лампы, вечерами он освещается ж?лтым пролетарским фонар?м, который светит в маленькое окошко, находящееся в задней стене под потолком. Фонарь гасят сразу после отбоя, в его мажущемся свету девочки раздеваются и залезают под одеяла, а дежурная по бараку оста?тся последней на ногах и затыкает окошко лишней подушкой, чтобы не дуло из треснувшего стекла.

Вставать надо ранним утром, когда ещ? сумеречно, быстро одеваться, убирать постель и идти есть кашу, которая всегда на завтрак. Оказалось, что когда каша ещ? горячая, Катя может е? есть и е? не тошнит, только хлеба ей не доста?тся, потому что она новенькая, хлеб у не? забирает Зина. Зина - это рослая рыжая девочка, на два года старше Кати, которая в бараке главная, часть девочек отда?т ей свой хлеб, и она делит его между своими подругами, прич?м себе не оставляет почти ничего. Хлеб отда?тся молча и обыденно, словно это тоже записано в порядок дня. Некоторым девочкам из дома приходят посылки, которые тоже сразу сдаются Зине, та вскрывает их, аккуратно вынимает и возвращает письма, а вс? остальное никогда не отда?т. На третий день по поселению Кати в интернат на постоянное жительство Зине приходит очередь дежурить, она подходит к Кате, убирающей постель и говорит ей:

- Ты сегодня дежурная. После ужина - сразу чистить парашу, чтобы успела до занятий, а здесь убирать будешь перед отбоем.

Сортир Катя чистит медленно, потому что нет сноровки, ведро черпает мало нечистот, отвратительный запах иногда заставляет Катю выйти на улицу, чтобы отдышаться, а в конце работы она поскальзывается на железной лесенке из четыр?х ступенек, ведущей к крышке асенизаторной цистерны и чуть не выливает содержимое ведра на себя, часть вс? же выпл?скивается на землю, и Кате приходится собирать грязный песок совком обратно в ведро. Она возвращается к сортиру снова на перерыве занятий, и после них, и оканчивает свою работу уже в темноте, бегом относит ведро в сарай и нес?тся мыть пол в бараке, при свете фонаря, руки у не? пахнут фекалиями, которые не уда?тся смыть холодной водой. Она еле успевает закончить мыть? до отбоя, клад?т тряпку в ведро с грязной водой, вытирает мокрые руки о подол и нес?т ведро выливать за цистерну, где земля поглощает каждый вечер нанес?нную с не? же грязь. На улице очень холодно, потому что совсем близко ноябрь, небо не покрыто облаками, видно зв?зды, и невысоко над забором, чуть в стороне от ворот, висит большая круглая луна, такая белая, словно слеплена из свежего творога.

Катя сливает воду из ведра и ещ? раз смотрит на луну, прежде чем уйти, и только убедившись, что луна, как ч?тка фотография, уже запечатлелась в е? памяти, бежит назад, с одной тряпкой в пустом ведре. Возле сортира е? окликает голос Зины, ходившей на ночь по нужде, и Катя останавливается в полутени, которую бросает угол барака в противоположную сторону от фонаря. Зина подходит к ней не спеша, ж?лтый свет падает ей на широкое лицо, рыжие волосы, стриженные до щ?к и поношенный великоватый ватник.

- Ты парашу плохо убрала, - тихо говорит Зина, голос е? по-блатному поскальзывается на слове "параша".

- Почему плохо? - спрашивает Катя. - Я ж вроде убирала.

- Пойд?м, сама посмотришь.

Они идут к сортиру по размашисто протоптанной сапогами девочек тропинке в грязи. По дороге Зина нагибается, зажигает спичку о сапог и припаливает вынутый из кармана окурок. Курит она молча и бережно, долго не выпуская каждую порцию дыма. Посередине сортира, между дырой в полу и дверью, лежит зловонная кучка говна, почти ч?рная в негативном свете луны. Рядом с ней видна и разлитая моча, от которой поднимается л?гкий пар.

- Что это? - спрашивает Зина, оставаясь на пороге. Она затягивается окурком, сощуривая от усилия глаза.

- Это уже после того, как я убирала, - говорит Катя. - Видишь, парит ещ?.

- Правильно, это я сделала. Только что.

Катя молчит.

- Чего стоишь? Убирай. А то до утра вонять будет. Куда пошла?

- Совок надо взять.

- Руками убирай, чего за совком таскаться.

- Зачем руками?

- Чтобы быстрее было, дура.

- Чтобы быстрее было, не надо было срать на пол, - говорит Катя, и тут же получает сильный удар кулаком в зубы, который отбрасывает е? к стене, она выставляет впер?д локоть и больно бь?тся им об отсыревшее дерево. Зина входит в сортир, наступая сапогом в лужу собственной мочи. Катя пытается увернуться от не?, но Зина хватает е? за волосы. Она тушит окурок о Катину щ?ку, так что та взвизгивает от боли, и прячет его в карман.