Школа 1-4

Так Катя и лежит, совсем м?ртвая, не размыкая глаз, пока не наступает настоящая зима. Уже лесные мыши зарылись с пушистый снег и живут под ним, пробивая себе крошечные луночки для дыхания, уже морозная, светлая, как белая лампа, луна появляется в небе, просвечивая сквозь сплетение ветвей, уже сидят по утрам на кустах пунцовые снегири, словно яблоки особой, светло-алой породы, солнечные лучи просвечивают тонкую корочку льда на веточках бер?з и однорукая Галя Волчок ходит белыми рощами, обгрызая со стволов м?рзлую кору и переж?вывая снег, чтобы не так болела прорубленная топором голова. Ночами на Галю нападает безысходная тоска и она ложится в какой-нибудь сугроб, пытаясь зам?рзнуть до окончательной смерти, но не имеющее источника самородное ч?рное тепло горит без устали в ней и не да?т даже спать, не то что умереть. Отчаявшись погибнуть, Галя тоскливо и плачуще воет, гладя единственной рукой поверхность снега, который не тает под е? ладонью, и, слыша этот вой, неусыпный Макарыч в который раз перезаряжает в своей каморке двуствольное ружь?, потому что не надеется ни на какие органы безопасности, а только на свой меткий глаз. Органы безопасности являлись уже несколько раз и проч?сывали окрестные рощи серыми рядами зябнущих небритых солдат, но не нашли ничего, а потом позабыли снова приехать, наверное, полагая, будто смерть уже улетела из этих мест в слепое снежное небо.

Но Катя не ушла, она только уснула на время, и одной ясной зимней ночью Галя Волчок, медленно шедшая просекой, бросается вдруг в кусты и мечется там от ужаса, ссыпая с веток снег и скуля, засунув пальцы уцелевшей руки себе в рот. Далеко на болотах, километра полтора от не?, Катя выбирается из сугроба и открывает свои смоляные глаза, две маленькие дыры в абсолютный мрак. Она ид?т, никуда не сворачивая, находит ворону, сидящую на вершине ?лки, кашляет хрипло, д?ргая Галиной рукой, и пожирает упавшую с дерева птицу вместе с перьями. Зв?зды рассыпаны по небу, как фонари.

Этой ночью Катя приходит к воротам интерната и глухо ударяет в них сапогом. Из калитки выходит в лунное поле Макарыч, как призрак, в надвинутой на лоб мохнатой шапке и валенках, он направляет на Катю ружь?, но оно не может выстрелить, потому что пули прим?рзли к стволу. Макарыч скалится и хрипло рев?т, мотая головой, зубы у него выламывает крюками мороза, такого страшного, какого он не помнит в Сибири, на белочешской войне. Р?в его быстро ломается в сплошной хрип, веточный хруст, и старик валится в снег, как срубленное дерево. Переступив через него, Катя проходит через будку, хрумкая осколками рассыпавшейся от мороза керосиновой лампы. Проникнув в первый барак, она убивает девочку Ол?ну Медвянскую, спящую возле двери, коротко вцепляясь ей своими пальцами в лицо, из которого сразу выступает быстро стынущая кровь. Катя прокусывает м?ртвой плечо и высасывает много крови, потом она перегрызает на трупе шею и уносит голову за волосы в лес. Долго ходит она между спящих древесных стволов, шепча им что-то, чего не разобрать, и качая за волосы м?ртвой головой, с которой капает кровь, иногда она останавливается и смотрит вверх, чтобы определить по зв?здам свои координаты и отметку времени на кругу своего бессмертия.

Наконец она приходит к той яме, где е? некогда закопали, к задубевшей мумии Тузика, полупогруж?нной в снежную впадину, она садится в снег, покачивается и с жуткими, лисьими стонами царапает лицо Ол?ны Медвянской. Из носа Кати капает ч?рная кровь, распл?скиваясь о лоб Ол?ны и затекая ей в глаза. И тогда из деревьев выходит однорукая Галя, разорвавшая на себе одежду в поисках причины непрекращающейся собственной жизни, задыхаясь, она хрипло взвизгивает и плачет от страха, вс? ближе к ней нервный, звериный стон смерти, вс? ближе источник терзающей е? боли. Галя останавливается в нескольких шагах от Кати и, трясясь, опускается на колени.

- Котова, - сдавленно и хрипло говорит она. - Дай мне умереть.

Катя переста?т стонать и смотрит в расцарапанное Галино лицо, по которому текут холодные окровавленные сл?зы.

- Вытащи собаку, - говорит ей Катя.

Давясь плачем, Галя нащупывает целой рукой в снегу труп Тузика, вцепляется пальцами в рыжую шерсть, перемешанную со снегом и рв?т прим?рзшего пса из могилы наверх. Тузик не подда?тся, превратившись в единое целое с господствующим в лесу ледяным оцепенением.

- Не могу, - хрипит Галя и тщетно д?ргает отрубленной рукой, чтобы вытереть сл?зы. - Помоги.

- Вытащи собаку, - безжалостно повторяет Катя, засовывая пальцы в разинутый рот Ол?ны Медвянской. - Рви, пизда.

Галя сжимает зубы и рв?т Тузика к себе, схватив его за лапу и упираясь коленями в снег. Одеревеневшее чучело с хрустом выходит из снега, осыпая инеевую муку. Катя ложится на живот лицом к яме и начинает жевать снег, подгребая его руками ко рту. Галя со стоном валится набок, подтягивает ноги, сворачивается и, д?ргаясь, зажимает голову между коленями.