Школа

– Хочу тебя съесть, – вырвалось у меня само собой. Рука поднялась и шлёпнула её по попке. Отскочил, понимая, что этот день ничем хорошим уже не закончится.

– Тебе каюк, малыш, – ласково так она улыбнулась, созывая тучу над головой.

– Что здесь, чёрт побери, происходит?! – одним движением брови Геннадий Ильич Муромец, сын того самого, обозревая поле боя, разогнал смрад, что стоял в приёмной. Мебель поломана. Картины на стенах порваны. Следы когтей на полу. И я такой весь из себя красивый, что прижимал к себе его секретаршу, перевязанную веревкой и красным бантом.

– Папа! – обратилась она к нему, пустив слезу. Всё, мне конец.

Глава 11 Преступление и наказание. Продолжение

– Всё, всё, успокойся. – Потчевал нас крепким чаем с вареньем этот легендарный волшебник, поглядывая на меня с показной укоризной, а в глазах бесенята. Белоснежа продолжала реветь и бить меня кулачком в плечо, сидя рядом. Верёвки я с неё снял, как и бант.

– Ещё раз прощу извинить, – пытался я сгладить первое впечатление. – Это всё то проклятие виновато. – Крутанул я рукой в воздухе.

– Всё нормально, Андрей. Не переживай. Безбашенность Соловья-Разбойника коварная штука. И более сильных магов косило. – Покивал Геннадий Ильич, стараясь не показывать улыбки.

– Ничего не нормально! – вскричала шоколадка. – Он меня, меня… – Не могла она найти подходящее слово. – Обесчестил. Вот! – Сложила она руки на груди, покраснев и нахохлившись. Голова директора повернулась в мою сторону. Стало как-то жарковато.

– Просто отшлёпал, – признался я, покраснев до корней волос. Дочка директора старалась не смотреть на меня, как и я на неё. Решила поработать у папы секретаршей. Третий класс, а тут такое. М-да.

– М-м-м… Ну… – Причмокнул он, посмотрев в потолок, кивнул сам себе и спросил: – Что ты предлагаешь, Белоснежа? Он ведь извинился и не контролировал себя. Может, простим?

– Нет. – Топнула она ножкой. – Пусть женится, – огорошила девица меня своим ответом. Да и отца, судя по тому, как он глаза выпучил, сплёвывая чай, что пошел не в то горло.

– Чегось? – Сощурил он взгляд, взяв себя в руки и перестав излучать доброту и всепрощение. Что-то в её ответе ему не понравилось.

– Женится, – не так уверенно промямлила она, бросив на меня косой взгляд.

– Ты обещана Буриславу Черных, сама знаешь. – Взмахнул он рукой, убрав лужу со стола и призвав новую чашку из шкафа. Подлетел и чайник, наполнив её кипятком до краёв.

– Я его ненавижу! – Вновь всхлипнула она. – Ходят слухи, что он…

– Хватит! – прервал он её, не дав договорить. – Помнишь наш уговор? – Взглянул он на меня мельком. – Найдешь достойного мужа до того, как тебе исполнится двадцать, что сможет защитить тебя не хуже меня, и я вас благословлю. Всё!

Она посмотрела на меня с надеждой, на что её отец лишь хмыкнул и дополнил сказанное:

– Он сам должен сделать тебе предложение. Сомневаюсь, что Андрей будет просить у меня твоей руки.

Я неистово закивал, получив за это новый удар по плечу от разозлившейся секретарши.

– Теперь ступай, – указал он на дверь. – Работай, а нам с сим молодым человеком надо поговорить, – попытался он её выпроводить.

Пока они препирались, я рассматривал убранство кабинета, а оно было интересным. Увлекательным.

Ещё с тех времён, когда был жив Илья Муромец, их род занимался разведением чайных грибов на продажу, да не простых, а с изюминкой. Квас, что получался из них, не только мог лечить, но и снимал усталость, дарил заряд бодрости, омолаживал кожу, да и много что ещё. Шли столетия, а их ассортимент только расширялся.

За спиной директора целый шкаф заполнен трёхлитровыми банками с плавающими в них медузами грибов. В них плескались молоко, какао, яблочный сок, вишнёвый и простая на вид вода.

– Нравится? – Изгнал-таки он свою дочь из кабинета, прошел мимо меня, прямо к шкафу, и взял банку с тёмным содержимым, передав её мне. – Кофейный гриб. Заливаешь воду, и через час вместо неё у тебя лучший кофе в мире, после испития которого твоя сила, выносливость и реакция увеличатся на порядок. На время, конечно. Минут на двадцать.

– Спасибо, – принял я подарок из его рук, не зная, что сказать.

– Пустое, – отмахнулся он. – Как думаешь, зачем я тебя вызвал? – Вновь занял он кресло за столом.

– Не знаю, – пожал я плечами, став играться со щупальцами гриба, которые он выпустил из кофе. На их концах были глаза, что с любопытством меня осматривали. Пять минут обучения, и мы играем с ним в ладушки.

– В этой школе от меня нет секретов. Я знаю, что сейчас происходит в классе танцев, на арене, в подвалах и библиотеке. Смекаешь?

– Да, – отстал я от заснувшего в своей банке псевдоразумного гриба-бактерии, перестав дурачиться.