Школа

– Ладно, – с тревогой посмотрела она на «боровиков», как самых неопытных и мутных. Я оказался не мастером, а магистром, Миша – заклинателем зверей, что может понимать чириканье птиц, блеяние овец и шипение змей. Ну а Лёха отчебучил так отчебучил! На уроке по рунам смог создать такую реалистичную иллюзию Бабы Яги, что в школу вызвали дьяков. Сам директор примчался наперевес с мечом. Дружбан оказался прирождённым оморочником. Магия обмана, иллюзий и мороков – единственное, что давалось ему хорошо. – Через два часа будем на месте, – развернула она карту на столе, тут же её скрутив. Посмотреть на неё нам не давали. Даже глазком. Раритет, что не только поможет добраться до Беловодья, но и спокойно выведет, если надо, к Буяну, Ирию, Тмутаракани и другим, скрытым от глаз людей, местам.

– Собираем сумки? – спросила Бояна, зло поглядывая на Мишу, что потирал голову во второй раз. Зря он перемигивался с хихикающей Журавушкой.

– Не надо, – помотала головой в отрицании Анастасия Ивановна. – Мы не будем ставить палатки. Жить будем прямо в шарах. Обследовать окружающую территорию, возвращаться и перелетать на новое место, и так пока не найдём молочные реки, – состроила она скептическое лицо. Не один я в это не верю.

– Понятно, – поманила Бояна Мишу за собой в комнату. Сейчас ему достанется на орехи. Улыбнулся я, привычно став собирать посуду со стола. Сегодня моя очередь. Завтра убирается Лёха, что уже свинтил со своим автоматом в мою каморку. Любимое его дело теперь – разбирать и собирать калаш.

Помыв и отдраив всё на кухне, я решил проветриться, поднявшись наверх. Открыл люк к домовёнку и чуть не слетел обратно. Ветер сшибал с ног. В воздухе кружила пыль, грязь и снег.

– Что происходит? – обратился я к Лаптю, что еле-еле держал курс, крутя штурвал, что управлял приделанным им пропеллером. Приходилось кричать, так как шум стоял немыслимый. Ветер завывал как банши!

– Злой ветерок налетел! О-го-го! – Свёл он глаза в одну точку с усилием. Снова отработки масла налакался, запив её вареньем, пьянчуга этакий.

– Нашёл время! – Стал я ему помогать держать курс. – Зараза! – Увернулся я от пролетевшей мимо козы. – И откуда она здесь? – Истерично спросил я не знаю кого. Закрапал дождь. Забили молнии. Туман. Шары разбросало по сторонам. Ни зги не видно, совсем потерял я их из виду. Потерялись, блин! Снег стремительно таял, значит, мы уже над Беловодьем, где царит вечное лето.

Новый порыв ветра, и мы опасно накренились, ухватился я в последний момент за канаты, стерев ладошки в кровь. Хлам, что заботливо собирал всё это время домовой, полетел за борт.

– Мы… ик, – отрыгнул малиновым вареньем Лапоть, держащийся рядом, – сейчас грохнемся.

– Сам вижу! – Промок я до нитки и покрылся мурашками. В воздухе пахло волшбой. Явно наслал кто-то на нас ураган. Древним духом пахнет! Не Яга ли шалит? Её урочище совсем рядом.

– Парашюты где? – затряс я за грудки совсем окосевшего домовика, пытающегося сосчитать пальцы на своей культяпке.

– В трюме, у бочек с селёдкой…

Мы не успели ничего сделать. Молния попала в шар, разом его спалив. Грохнуло! Горящие куски ткани разлетелись по сторонам. Какое-то время мы ещё летели, а потом камнем рухнули вниз. Истерично завизжали девчонки. Особенно громко визжала Алиса. Выматерилась изба. Удар!!! БАМ!!! Стоны боли и пожар, что начался рядом со мной.

– Лапоть! Лапоть?! Ты чего это удумал?! – Тряс я его. Он медленно исчезал, выложившись на полную. Защитил свой дом, как мог, вложив всю свою магию и самого себя в щит. Если бы не он, то никто бы не выжил. Только я, как умеющий летать.

– Господин… – схаркнул он полупрозрачной кровью. Глаза закрывались. – Передай отцу, что я его люблю, – исчез он окончательно, сжав мою ладонь напоследок. Руки у него были холодные.

– Прощай… – Держал я воздух вместо него. – Прощай…

Избушка разваливалась на глазах, сумев последним волевым усилием выкинуть в окна пострадавших подростков и учительницу, после чего окончательно распалась на куски, объятая синим пламенем. Вскрикнула, испустив последний свой вздох.

Я же взлетел вверх и вбок, избегая дыма и страшного жара. Искр, светящихся в ночи.

– Нет, нет! Алиса! Нет! – страшно закричали на земле её сёстры, валяющиеся подле неё, не в силах встать на дрожащие ноги. Добрыня с Всеславом были без сознания. Переломаны, но живы. Лёха с Мишей и Бояной отделались лёгким испугом, тогда как трое парней из «пузатиков», имена которых я так и не удосужился узнать, были мертвы. Шеи сломаны. Журавушки не видно. – Не умирай! Только не умирай! – завыла на луну Забава, укачивая окровавленную Алису. Елена пыталась остановить кровь сестрёнке, но не получалось.