Школа для негодяев

– Смотри! – Бочка показал вперед, на заброшенный ангар для подъемных кранов, как раз между нами и рекой.

На двери висел большой замок и табличка: «ОПАСНО. ВХОД ВОСПРЕЩЕН», но одна из гофрированных панелей сбоку была пробита, и под ней зияла дыра, вполне достаточная по размерам, чтобы мы могли заползти внутрь.

Я протиснулся в дыру и втащил в нее Четырехглазого. Бочка, опровергая все законы физики, пролез вслед за нами. Мы прислонились к стене и затаили дыхание. Преследователи были уже здесь, однако их шаги стихли так же быстро, как и возникли. Через десять секунд воцарилась тишина, которую нарушал лишь стук дождевых капель по металлической крыше.

– Они ушли? – прошептал Бочка.

Я поднес палец к губам и пригрозил ему кулаком.

Мы простояли так еще минут пять, посылая Богу молитвы о спасении и многократно ручаясь жизнью наших родителей, пока этот залог не обесценился вконец и не стал дешевле бумаги, на которой были напечатаны их свидетельства о рождении.

Да, да, всю свою жизнь я шел против закона и плевал в сторону властей, но, представьте себе, в эту минуту не желал ничего иного – клянусь, ничего! – кроме как услышать вой полицейских сирен. Я бы отдал все на свете, лишь бы меня схватили, заковали в наручники и отконвоировали в Мидлсбро, где я бы жрал брюссельскую капусту, мылся в душе с педиками и на каждом шагу говорил «спасибо» и «пожалуйста», даже получив оплеуху или тумак. Я мечтал, чтобы меня спасли. Я просто хотел оказаться в безопасности. Просто хотел снова стать нормальным человеком.

Четырехглазый выглядел, мягко говоря, неважнецки, а если честно, совсем скверно. Он кашлял кровью и что-то сбивчиво бормотал. Мы стояли по обе стороны от него и пытались согреть. Я осмотрел его грудь и увидел, что пуля прошла сквозь ребра. Я прижал ладонью рану, а Бочка заткнул бедняге рот, и только таким образом нам удалось его утихомирить. Сперва я даже испугался, что мы придушили бедолагу, но проверка показала, что Четырехглазый дышит, и сердце его пока бьется. Сколько продлится это «пока», мы не знали.

– Как думаешь, он умрет? – шепнул мне Бочка.

Я пожал плечами, не отнимая ладони от раны. Черт знает, зачем я ее прижимал. Я ведь не желал товарищу ничего дурного, просто по телику так всегда делали, вот я и решил, что в этом, наверное, есть какая-то польза.

Мои нервы только-только ослабили бдительность и завершили вахту на сторожевой башне, как вдруг зловещий голос заставил их бегом подняться обратно на пост.

Я напряженно вслушивался и уловил его с той стороны, куда направился Грегсон. Громкость нарастала, и вскоре я уже мог различить слова.

– …где-то здесь. Прячутся, гады. Посмотри за той дверью.

Дверь в наш ангар затряслась, хотя и не так сильно, как мои поджилки, а потом вдруг все прекратилось.

– Заперто.

– Обойди сзади. Я проверю тут.

Я посмотрел на Бочку, и на его лице, как в зеркале, отразился мой страх. Мы вздрогнули, услышав, как шаги огибают ангар, и оттащили Четырехглазого в самый темный угол. Я укрыл его куском промасленного брезента, который валялся на полу, и принялся лихорадочно озираться в поисках убежища.

Потолок ангара состоял из перекрещивающихся балок и опор. Я глазами указал на него Бочке и под грохот сотрясаемой двери начал взбираться вверх.

Бочка проворно карабкался по лесам, но шум возле дыры заставил нас замереть на месте. – Взгляни, что тут.

Я повис на стальной балке и в ужасе уставился вниз: тени маячившие снаружи, материализовались и начали протискиваться в дыру.

Из отверстия доносились голоса и руки Шарпея. Прежде чем двигаться дальше, он осмотрелся по сторонам, Шарпей не глянул только вверх – просто потому, что не мог, но я знал, что он засек нас сразу же, как очутился в ангаре. Чтобы достать нас, ему даже не требовалась лестница. А зачем? У него ведь был заряженный ствол.

В этот момент я сообразил, что не должен пускать его внутрь. Я отпустил балку, за которую цеплялся, рухнул на пол и схватил первое, что попалось под руку. Под руку мне попалась табличка с надписью «НЕ ВХОДИТЬ», и я познакомил ее с мозгами Шарпея, приложив всю силу, на которую был способен.

– Ар-р-р-р-гх! – взревел Шарпей, чья голова оказалась между стальной пластиной и бетонным полом. Ни дать ни взять сандвич.

– В чем дело? – снаружи спросил Грегсон.

– Вытащи меня, вытащи скорей, – прокаркал Шарпей, и я повторил процедуру с табличкой, дабы закрепить результат.

Мой противник отправился в глубокий нокаут. Я успел разглядеть, что во рту у него еще осталось несколько зубов; потом в боковой стене ангара возникли две здоровенных дыры, и я нырнул в укрытие.

В дыре показалась рожа Фодерйнгштайня, Перезарядив дробовик, он сообщил Грегсону, что нашел меня. Сразу после этого стену прострочила целая очередь маленьких отверстий, и помещение наполнилось дымом и свинцом. Прячасъ за массивным с виду генератором, я молил Большого Босса о спасении, хотя из-за всей этой пальбы он вряд ли мог меня услышать.