Школа для одарённых "Красный закат"

Слово алтарь повлекло за собой несколько иную логическую цепочку, которая увела мои мысли немного в сторону. А именно — что задумал Дорн? С чего вдруг заявил Марасскому, что мы собираемся пожениться? Решил таким незатейливым способом помочь мне избежать официального объявления о помолвке с принцем? В принципе, логично. Но пусть даже и не мечтает, что этот спектакль уйдёт дальше узкого круга приближённых короля! На большую публику я эту роль играть точно не буду. Уж лучше ещё десять раз на ритуальном алтаре полежать, чем отправиться к алтарю с этим наглым типом. Хотя, целуется он хорошо, что есть, то есть. Да и внешне вполне завидный жених, не говоря уже о том, что целый герцог и один из сильнейших магов. Да не удивлюсь, если вообще самый сильный! Ну и если уж быть до конца откровенной, лично мне он ничего плохого не сделал, и даже помогал с самого начала. Вот и сейчас на выручку пришёл…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Так, стоп! Лера, это что за мысли такие?! Захотелось самой себя по щекам отхлестать. У меня тут едва ли не военные действия намечаются, все, кому не лень, на меня свои планы имеют, причём совершенно не согласованные с моими личными планами на будущее, магия никак слушаться не хочет, проводником, опять же, не по своей воле стала, да и вообще, домой давно уже пора, а я?! Сижу и, как последняя Велера, о мужиках думаю!

Соберись, Лерка! Сейчас главное доказать, что ты не бракованный маг и имеешь полное право сама своей жизнью распоряжаться. Ну и при этом ещё нужно как-то не спалиться, что я теперь грёбанный переходник для различной магической энергии от земли к, собственно, магам. Всего-то! Проще простого! Мдя…

Карета остановилась, и я вдруг со всей неотвратимостью осознала, что мы прибыли. Затравленно посмотрела на Дорна, он незаметно, под прикрытием юбок, ободряюще сжал мою ладонь. И тут же отпустил, первым покинув карету через распахнутую лакеем дверь. Следующим вышел герцог Марасским, а потом и моя очередь настала. И тут возникла небольшая заминка — руку помощи мне протянули сразу и «отец» и «жених». А я вот совсем не в курсе, какие у них тут правила этикета в таких ситуациях. Но, учитывая, что папочка подал мне именно ту руку, которую я ему укоротила, а мне прикасаться к ней почему-то было откровенно страшно, ухватилась за ладонь Дорна.

Герцог Марасский едва слышно прошипел обещающее неприятности «Дочь», но отошёл в сторонку, освобождая мне путь из кареты. А Дорн чуть заметно, одобрительно кивнул и опять слегка сжал ладонь в жесте поддержки. И я поверила, что справлюсь. С такой поддержкой точно справлюсь!

К огромным двустворчатым дверям великолепного королевского дворца мы двинулись следующим составом: в центре я, по левую руку от меня Дорн, сразу, как вышла из кареты положивший мою ладонь себе на локоть, по правую — герцог Марасский. За нами следовали двое мужчин, несущих мои вещи, и две пожилые женщины со смутно знакомыми лицами, должно быть в «родительском» доме их видела.

Пока поднимались по длинной, ступеней в пятьдесят лестнице, я чувствовала только какое-то отдалённое, неясное беспокойство, будто зуд где-то на грани ощущения. Но стоило только войти в огромный блистательный холл, как меня буквально накрыло. Настроение тут же подскочило до невиданных высот, появился какой-то нездоровый, совершенно несвойственный мне азарт, и предвкушение развлечений. Меня буквально затопило этим предвкушением, даже кончики пальцев покалывать начало, к лицу прилила кровь, а по телу прошлась волна тепла.

— Мы остановимся в прежних комнатах, так ведь, папенька? — громким звонким голоском, который отразился мелодичным перезвоном в хрустальной люстре, спросила у герцога Марасского.

И споткнулась, едва не расстелившись на натёртом до блеска паркете, осознав, что это не я! Это Велера! Все эти дни её память почти не тревожила меня, за исключением редких отголосков воспоминаний, ну и того развратного эпизода с рыжим придворным, видимо потому, что в Красном закате ей бывать не доводилось и триггеров для памяти не было. Сейчас же, оказавшись в хорошо знакомом Велере, и явно подарившем ей много приятных воспоминаний месте, я буквально захлёбывалась в её сущности. Воспоминания полезли наружу, как выкипающая каша из кастрюли.

Схватилась за виски, шепча одними губами «горшочек не вари».

— Лера, в чём дело? — с тревогой заглядывая мне в глаза спросил Дорн.

— Дочь, тебе дурно? — поинтересовался герцог Марасский. И на весь дворец: — Нюхательных солей герцогине Марасской! Живо!

Ууу, да он тут уже как у себя дома распоряжается — отметила отстранённо. А потом опять вылезла ненавистная Велера и я, с совершенно не присущим мне жеманством, трепетно глядя на Дорна, прошептала срывающимся шёпотом:

— Дорогой, проводи меня в мою… спальню.