Школа Добра

– А потом ты мне расскажешь, зачем тебе информация о волшебных зеркалах, которыми, если ты не знаешь, запрещено пользоваться на территории Школы.

– А как же...

– А мне можно, – отрезал этот тиран и добавил грустным голосом:

– Кто-нибудь в этом балагане хотя бы раз читал Правила Проживания? Хотя бы один человек?

– Вепрь точно читал, – попыталась я успокоить ректора, но он только рукой в мою сторону махнул.

– Молчи, Волчок! Ваш Вепрь – вообще вопиющее нарушение!

Я только вздохнула преувеличенно громко, надеясь, что в моем "ох-ох-онюшки" Вельзевул Аззариэлевич услышал абсолютное раскаяние, клятвенное обещание ознакомиться с ПП, хотя бы по диагонали, выучить, наконец, все аксиомы Общей магии так, чтобы они от зубов отскакивали... И вообще...

– Не паясничай! – ни на секунду не поверил мне ректор, и до самого кабинета с волшебным директорским зеркалом мы хранили молчание.

А потом он произнес, глядя на свое отражение:

– Александр Волчок. Срочно.

Изображение покрылось рябью, и я увидела папу. Он стоял посреди коридора, повернувшись к нам боком, и внимательно слушал невидимого собеседника. Но вдруг резким движением руки призвал говорившего к молчанию, а потом посмотрел мне прямо в глаза. И бровью дернул удивленно. И голову наклонил, словно не веря. После чего:

– Я приношу свои извинения. Мы с вами этот вопрос немного позже обсудим. Неожиданные обстоятельства требуют моего присутствия в другом месте.

– О! – ответил человек-невидимка. – Я понимаю...

И изображение замелькало, прыгая из одного зеркала в другое: коридор, проходной зал, зеленые портьеры, тяжелые шторы, кровать под жутким балдахином и, наконец, туалетная комната и папа, который хмурится и на меня не смотрит.

– Вы нас оставите, конечно, – даже не вопрос, а утверждение, произнесенное холодным резким голосом. Я немного испугалась, потому что этот человек в зеркале, от которого за версту холодом веет... разве это мой отец? За спиной легко стукнула дверь, сообщая мне о том, что директор нас покинул, а потом мне сразу полегчало, потому что папа сразу оттаял, улыбнулся солнечно и легко дотронулся до стекла рукой.

– Принцесса моя!

Я приложила ладонь к его отражению с другой стороны. Вот же он, казалось бы, совсем рядом, а при этом так далеко... Почувствовала, что сейчас заплачу:

– Па-ап... привет!

– Юлочка, что-то случилось?

– Я не знаю, я тебя, наверное, отвлекаю... Прости. Но тут все так странно, и я не уверена, есть ли проблема и с чего начать...

– Как я учил? – папа подмигнул. – Начни с того, что вызывает больше всего подозрений.

Параноик мой, самый-самый любимый!

Я подумала-подумала и решила начать рассказ с того, как обнаружила под своей дверью шкатулку с неприятной запиской. И даже ее содержание не утаила, и без страха призналась в пьянстве на крыше. В общем, все-все рассказала, про Винога только не стала говорить ничего. Ну, не рассказывать же папе о том, как мы... Папе! Стыд какой! Тем более, что и мама запретила категорически.

– И знаешь, эта тетка таким голосом страшным говорила. Прямо у меня в голове, что я теперь просто не знаю... Это из-за сережек, да?

– Из-за сережек, – папа устало потер переносицу. – Сережки хорошие, а главное, они умеют подстраиваться под владельца, поэтому их можешь носить смело. И как можно чаще. По возможности, всегда.

– Но...

– А вот с зеркалом у нас проблема. Кто знает о его существовании?

– А что с ним не так? – не знаю, что мною двигало, но я папе и словом не обмолвилась о том, что знаю об особенностях первого предмета полученного от шкатулки желаний. – Зеркало как зеркало.

Демонстративно достала его из кармана, чтобы на свое отражение полюбоваться.

– Хорошо, – папа кивнул. – Поставим вопрос по-другому. Кто знает о его существовании, кроме Алекса?

– Э... – краснею и глаза прячу. – Никто.

Нет, ну не признаваться же прямо сейчас, что я только что по глупости Опупении о зеркале рассказала... В конце концов, Сафской можно будет и соврать что-нибудь.

– И шкатулкой больше не пользуйся. Ни в коем случае... Планы на выходные есть?

– Нет...

– Вот и отлично. Нанимаю тебя на субботу и воскресенье, – подмигнул мне хитро. – Внесешь в ваш школьный бюджет свою первую зарплату. Хватит моей дочери черной работой на кухне заниматься. Пришлю за тобой в пятницу вечером.

– Но...

– Можешь с собой свою соседку по комнате взять, если хочешь.

Меня аж передернуло, когда я представила себе рабочий визит во дворец в компании Фифы Сафской.

– О, прости, принцесса, я забыл... Она же сейчас... Это ненадолго, обещаю. Решено. Шкатулку не открывай, серьги не снимай, зеркало не показывай никому, в пятницу пришлю человека. Люблю тебя.

– И я тебя. Пап, а...

Но ректорское зеркало уже отражало только меня и адский кабинет. Никаких ответов, никаких объяснений. Все еще больше запуталось только.

Директор вошел, когда я дверцу шкафа закрывала.

– Поговорили?

– Да... Вельзевул Аззариэлевич, а какой у нас сегодня день недели, а?

– Среда... – ректор окинул меня подозрительным взглядом. – А что случилось?