Школа двойников

– Телефон главного конкурента Целуева. Мне его дала наша социологиня. И вот – либо я его потеряла, либо он дома остался… Боже! Идиотка, ведь все лежало на поверхности, он мне прямо сказал про учителя по сценодвижению, а я ушами хлопала, как бассет-недоросток! И что теперь делать?

– Позвони домой. – Саша Маневич умел быть рассудительным.

– Думаешь, в ее бумажках бабушка разберется?

– Бабушка в Москве, – машинально ответила Лизавета. Ее строгая бабушка разрывалась между любимой дочкой, переехавшей в столицу к новому мужу, и любимой внучкой.

– Тогда лучше сразу звонить Людмиле. У меня где-то был ее телефон. – Савва достал свою пухлую записную книжку и вскоре продиктовал Лизавете номер. Она тут же начала щелкать кнопками.

– Алло, добрый вечер, Людмилу Андреевну будьте добры… Добрый вечер и извините за поздний звонок. Просто я потеряла телефон вашего однокурсника, Игоря Кокошкина… Что… В больнице?… Какой ужас… Нет, конечно, не знаю… А где? Спасибо, и еще раз извините за беспокойство.

– Что, инсульт? – спросил Савва, едва девушка повесила трубку.

– Не юродствуй. Его кто-то избил до полусмерти. Сотрясение мозга, изуродовано лицо, поврежден глаз, он в Георгиевской больнице.

– А кто? Что?

– Неизвестно. – Лизавета посмотрела на пригорюнившегося Маневича. – Меня Людмила спросила, не знаю ли я, кто мог на него напасть… Я не знаю… Хотя…

– А что ты хотела у него узнать? Из-за чего весь сыр-бор?

– Когда мы беседовали, он рассказал о странных «темных» заказах этого Целуева. Мол, приглашает специалистов, неизвестно зачем, неизвестно для кого. В частности, хозяин фирмы «Перигор» рассказал, что знает какую-то тетку, преподавателя сценодвижения – ее обычно нанимают для того, чтобы научить будущего политического деятеля не сморкаться в рукав и грациозно скользить по паркету, – так вот, господин Целуев пригласил ее для очень странной работы: тетке показали видеозапись, где неизвестный ей человек ходит, сидит, говорит, и спросили, может ли она научить другого человека двигаться так же, как этот.

– И что…

– Вроде научила… – Лизавета помолчала. – Просто мы стали говорить про двойников, про портретный грим, а ведь эту сценодвиженку тоже приглашали на своего рода портретный грим! Ведь похожие черты лица – это еще не портрет, мы часто опознаем людей по походке, по манере держать ручку, садиться в автомобиль. Это немаловажные элементы «копии». Вот если бы отыскать ту тетку…

– И как ее зовут?

– В том-то и дело, что я тогда на этот рассказ Кокошкина и внимания не обратила… Даже не спросила ничего… А теперь…

– А теперь он в больнице, с сотрясением мозга. К нему хоть пускают?

Лизавета кивнула.

– Хорошо, тогда ты сходишь к нему, можешь даже завтра, – решительно произнес Саша. – Я – понятное дело – опять направлюсь к Целуеву. Благо дорогу знаю…

– А я? – надулся Савва.

– А ты пока возись со своими телохранителями. Можешь с Лизаветой в больницу… Не нравится мне этот мор. То инсульты, то аресты, теперь вот побои…

Они в тишине допили шампанское и стали собираться по домам. Куда-то улетучился победный хмель. Не было упоения в том бою, в который они ввязались.

ЗВОНОК НА ПЕРЕМЕНУ

На следующее утро Лизавета вместе с Саввой навестила израненного Игоря Кокошкина. Психолог вел себя очень странно – все смеялся, шутил. Правда, комментировать инцидент отказался. Зато весело рассказал, как два дня назад неизвестные бандюганы подкараулили его в подъезде его же собственного дома.

– И как только код разузнали, черти! – едва шевеля губами, шутил психолог. – Разведчики!

– Кодовые замки неэффективны, да и соседи могут впустить кого угодно! – мрачно отозвался Савва. Ему категорически не нравился владелец компании «Перигор», причем неизвестно почему. Может быть, из-за того, что тот общался исключительно с Лизаветой, а на искусно составленные вопросы репортера Савельева не обращал внимания.

– Наши не впустят. Солидные люди, ведут себя с опаской! Так что эти пробрались без посторонней помощи. И знатно меня отметелили. – Кокошкин осторожно дотронулся целой, незагипсованной левой рукой до забинтованного лба.

– А с чем это нападение может быть связано?

– Бог весть… – Избитый и не глянул в Саввину сторону. – Но я не ожидал вас увидеть. Приятно удивлен, приятно.

– Кто же вас так? – продолжал настаивать Савва.

– Не знаю и, не поверите, даже узнавать нет никакого желания, – Кокошкин приложил левую руку к сердцу.

Лизавета была удивлена – здоровый и целый имиджмейкер походил на печального Пьеро, а больной и несчастный веселился, как расшалившийся Буратино. Его веселье словно освещало больничную палату, играло солнечными зайчиками на белых стенах. Хозяин фирмы «Перигор» лежал в отдельной палате, вполне, по нынешним временам, комфортабельной – высокая хирургическая кровать, стойка для капельниц, раковина, столик с лекарствами, еще один – для цветов и гостинцев. Напротив кровати два кресла, для посетителей. Видимо, больше двух посетителей к раненому психологу не пускали.

– Я хотела спросить…