Школа двойников

Журналисты, уже уставшие снимать сюжеты о работе подпольных винно-водочных заводиков, предупреждать граждан о большом количестве подделок, в том числе опасных для жизни и здоровья, и призывать к бдительности, переглянулись. Перед ними лежала живая иллюстрация к грустной повести о том, что сколько ни призывай русака требовать сертификат качества, он все равно покупает водку просто так. Саша Маневич не удержался и дал совет:

– В следующий раз будьте внимательнее.

– Да уж, с полустертой наклейкой покупать не буду! – согласился пилот и тут же переключился на Лизавету: – А вы в жизни совсем не такая, как на экране. Высокая… – Было видно, что он любитель женщин вообще и женщин с ростом за метр семьдесят в особенности.

– Да, камера чуть меняет человека, – вежливо ответила Лизавета.

Узнающих ее телезрителей можно было разделить на три категории – на тех, кто считал, что в жизни она лучше, чем в телевизоре; на придерживающихся прямо противоположной точки зрения; и на тех, кто уверял, что и там и там она одинаково хороша или плоха. Лизавета ни с кем не спорила и для каждого находила вежливый, но стандартный ответ.

– А вот скажите, вы там наизусть шпарите? – Летчик явно настроился на длинное и подробное интервью.

– Нет, у нас есть специальный аппарат, телесуфлер, вроде вашего автопилота. – Лизавета перевела название телемашинки на доступный летчику язык.

– А, я так и думал. А слова…

На третий традиционный вопрос телезрителей Лизавета ответила раньше, чем летчик успел договорить:

– Тексты я пишу сама, а информацию мы получаем от разных агентств.

Она уже приготовилась рассказывать, что такое агентства, но вмешался болящий Савва. Он, еще минуту назад такой недвижимый, такой страдающий, зашевелился, привстал и скомандовал:

– Давайте выйдем в коридор, поговорить надо.

Правда, в коридоре Савва опять вспомнил, что в больнице следует болеть. Скривившись, он прислонился к подоконнику и далее говорил тихим голосом, который вполне подошел бы для озвучивания партии умирающего лебедя.

– Спасибо, что навестили.

– Что ты! Не стоит! Это наш святой долг и почетная обязанность! – Саша попытался разбудить Саввино чувство юмора.

Савва устало прикрыл глаза, давая понять, что он ценит столь трепетное отношение коллег к их обязанностям.

– Ну, какие новости?

– Да особо никаких, вот кабинеты разгромили. Ярослав даже милицию вызвал…

Саша Маневич не успел договорить. Чайлд Гарольд, погруженный в собственные беды, перебил его, задав очередной вопрос:

– А про меня что говорят?

– Да особо ничего. – Саша незаметно дотронулся до Лизаветиного плеча – мол, молчи.

– Совсем ничего? – Савва возвел глаза к потолку.

– Говорят, что отравился…

– Отравился? Вот просто отравился! – В голосе больного звенела горечь, он страдал от несовершенства мира, не сумевшего понять и осознать. – Значит, просто отравился…

– Да, сейчас же бодяги до фига продают, а ты – любитель пропустить рюмочку, – невозмутимо продолжал Саша. – Нет, все тебе очень сочувствуют, желают скорейшего выздоровления, собираются навестить…

– Навестить… – печальным эхом откликнулся Савва.

– Завтра, наверное, Лидочка придет со Славиком Гайским…

– Лидочка, со Славиком… – уже едва слышно произнес Савва.

– Да не переживай ты так! – Саша, оторопев, принялся успокаивать друга. Но тот неожиданно пришел в себя.

– Отравился! – Савва скорчил страшную рожу. – Вы меня за идиота держите?! Отравился! Рюмочку пропустил! Меня отравили. По-настоящему. Пред-на-ме-рен-но. – Последнее слово он произнес по слогам. – А вы, товарищи называется! Врачи и те подтверждают…

– Что они подтверждают?

– Что это не просто алкогольное отравление. Они уже провели гемосорбцию…

– Уголька активированного, что ли, дали? – подала голос Лизавета.

– Нет, что-то другое, – сразу завял Савва. Он почему-то тушевался в разговорах с Лизаветой, особенно последнее время.

– У пилота тоже не алкогольное отравление. Он же не упился вусмерть, просто хлебнул какой-то гадости. Да и второй твой сосед…

– У него вообще горло сожжено. Соляной кислоты попил!

– Пытали?

– Нет, бутылки перепутал… Но я-то – другое дело. Я вообще спиртное не пил!

Савва скрестил руки на груди и замер в ожидании надлежащей реакции.

– А грибы ел? – Саша все еще не терял надежды рассмешить друга.

Савва улыбнулся, но моментально справился с собой, прикрыл рот рукой и проглотил улыбку.

– И грибы не ел. Да будет тебе известно, я ничего не ел. Только пепси-колу пил! В магазинчике на Надеждинской. Попил и еле до дому дошел!

– Это перспективно, сдерешь с «Пепсико» приличную сумму.

– Не в этом дело, и пепси тут ни при чем!

– Это они пусть в суде доказывают! – продолжал стоять на своем Саша.

– Да при чем тут суд! Я уже прикинул, кто мог меня отравить, вот небольшой списочек.

– Еще один неуловимый Джо! – снова вмешалась Лизавета.

А Саша неожиданно посерьезнел.

– Ты действительно полагаешь, что это не случайное происшествие?

– Полагаю! – снова скривился Савва. – Наконец-то дошло по длинной шее! А что мне еще полагать? Я ничего непроверенного не ел, не пил, и вдруг такой приступ, и врачи ставят диагноз «острое отравление».