Школа Элитария

Он не мог знать, но возможно, это было как-то связано с самим предметом гуматомии, потому что то, что входило в освоение этого предмета было весьма занятным. На гуматомии изучались основы введения в тела инопланетян: количество конечностей, внешний вид, кожные покрытия, места обитания. Но самым странным в этом уроке было его домашнее задание, когда ученикам выдавался портрет существа, который они должны были проанализировать к следующему занятию. И как правило, изображений этих существ не было в учебниках: они были настолько чужеродны, что ученикам казалось, будто их и вовсе не существует. Каждое из них было по-своему неприятным и жутким на вид. Суть задания была в том, чтобы осмотреть телосложение и по внешнему виду дать определение, как существо дышит, как ходит, и даже чем питается и какой у него может быть характер. Для Кэри все эти существа были одинаково страшными, так что когда ему попадалось, например, змееподобное существо с вытаращенным рылом, копьеподобными зубами и почти незаметными глазами, он отвечал: «Кровожадный и постоянно голодный». Хотя на самом деле, могло оказаться, что это обычный песчаный змей, который роет челюстями землю, питается аминокислотами в почве и почти никогда не выбирается на поверхность.

Кэри уже привык к треньканью-оповещению своего комлинка об очередном уроке. Особенно он ждал утреннего сигнала о подъёме во вторник и в четверг. В эти дни был один из его любимейших предметов – физкультура.

Преподаватель Маак`ти, из расы дрейдов, в отличие от многих учителей школы, которые были добродушны и коммуникабельны, вёл себя отстранённо. Преподавая уроки йоги, он показывал, как нужно делать упражнение правильно несколько раз. Он не делал замечаний, если кто-то делал неправильно, но не спешил, если кто-то из учеников отставал и продолжал делать упражнение, пока не получится у всех. Иногда к нему подходили ученики после уроков, которые хотели позаниматься ещё, но их просьбы он пропускал мимо ушей, и продолжал делать свои растяжки, как ни в чём небывало.

Несмотря на эту забавную нелюдимость, дети с удовольствием ходили на его уроки, потому что многим хотелось хоть отдалённо приблизиться к тому уровню, на котором раса дрейдов владеет своим телом. Будучи трёхметровыми, тощими, похожими на палки с прочными костями под натянутой бледно-телесной кожей, их ноги и руки без труда двигались во всех направлениях. Они были похожи на трёхметровых марионеток, которых поочерёдно дёргают за ниточки. Был набор обязательных упражнений, которые могут осилить все. Но после того как урок заканчивался, сам Маак`ти улетал мыслями в свой мирок и мог при этом без напряжения касаться ногой пола, а вторую тянуть ввысь на все 180 градусов; приседать до пола на одной ноге, держа вторую на весу; стоять на ноге и вытягиваться всем телом вперёд под прямым углом, держа вторую ногу в противовес туловищу. Он вытворял с телом настоящие чудеса, о которых другие гуманоиды могли только мечтать. Немногим нравился тот факт, что с этим учителем нельзя переговорить, чтобы он смог научить их таким трюкам, но только не Кэри. Его этот странный тип более чем устраивал. Мало того, что говорил этот учитель только по существу и без лишней информации, так ещё и его уроки оказались оздоровительными и успокоительными для его души и тела.

А вот мистер Ласо, из расы палитотов, напротив, был очень общительным и с удовольствием учил детей родному палитотскому языку на уроке Лингвистики.

Кэри любил палитотский язык, хотя бы потому что раса палитотов следует старым добрым традициям письма без голоручки, предпочитая всё выводить от руки на бумаге, а не в воздухе на неосязаемых страницах, но дело было не только в этом. Всё дело в том, что на письме этот язык базировался на рисовании простых символов вроде чёрточек и треугольников, но при этом каждый нужно было красить чернилами определённого цвета. И когда Кэри выучил названия цветов, для него лингвистическое рисование на уроке стало чрезвычайно увлекательным. На уроке каждому выдавался набор разноцветных чернильных пузырьков, каждый из которых нужно было вставлять в чёрную палочку и ей выдавливать на плотной бумаге разноцветные символы. Получался этакий урок рисования на пару с изучением языка. Но на всё были свои камни преткновения.

Были цвета, которые знали все – красный, голубой, жёлтый, зелёный. Но были в языке и такие цвета как користый или миларский, которые могли различать далеко не все гуманоиды. У Кэри была та же проблема: его радужка глаза интерпретировала користый как грязно-зелёный. А вот его одноклассница, девочка по имени Латис, являясь носителем этого языка, заверяла что не видит зелёный, а видит именно користый, который больше никак не опишешь. Это иногда создавало небольшую путаницу в написании. Тем не менее, многие любили этот предмет, хоть и немногим удавалось освоить его полноценно.