Школа истинного страха. Восставшее зло

– Нет ничего, с чем бы я не справилась, – заверила я ее сердито. Слезы беспомощности жгли глаза. Я рывком потянулась к двери. Выйдя на улицу, осторожно прикрыла за собой дверь… и вот тут-то моя выдержка дала трещину. Комок подкатил к горлу, мне показалось, что задыхаюсь… и я помчалась, не разбирая дороги. Я бежала так быстро, будто за мной гналась стая кадавров.

Главное было убежать. Убежать от него как можно дальше. Только вбежав в просторный холл учебного корпуса, я остановилась и перевела дыхание.

Аэлита уже ждала меня у стационарного портала. Два ее громоздких чемодана были прислонены к стене. Беспокойно расхаживая воле них, она периодически поглядывала на стражников. Отбросив упавшие на лоб волосы, Аэлита, нервно поглядела на часы.

– Девушка, вход в портал будет скоро ограничен, – не выдержал один из стражей. – Вы собираетесь заходить или как?

– Я без сестры не уйду, – предупредила она, видно делая это не в первый раз.

– Вы уверены, что она вообще появится? – продолжал негодовать страж. Его напарник с отсутствующим видом прислонился к стене и будто вообще нас не замечал. – Все, кто хотел, давно отбыли.

– Я здесь! – отозвалась я, направляясь к бьющему из пола столбу света.

– Вводите координаты, – устремившись к порталу, разрешила стражникам Аэлита и на ходу распорядилась: – Чемоданы отправьте следом.

– Я вам, дамочка, не носильщик, – возмутился словоохотливый стражник.

– Все будет сделано, – перебил его напарник. В его глазах явственно читалось «да-убирайтесь-уже-скорее-с-глаз-моих-подальше».

Встав перед порталом, мы с сестрой переглянулись в предвкушении и, как только портал открылся, одновременно шагнули в него.

*****

Вышли мы на пороге родного дома, который со временем ничуть не изменился. Широкое ступени, каменные грифоны у подножия лестницы, аккуратные башенки со шпилями, устремленными в небо… В спиралевидных клумбах под окнами распустились цветы.

Дверь внезапно распахнулась и на пороге застыла матушка.

– Девочки!!! Вы дома?! – недоверчиво охнула она и бросилась нас обнимать.

Лишь только когда маменька сжала меня, в объятиях, я поняла, как сильно по ней соскучилась.

– Как вы исхудали, мои дорогие! – целуя нас, причитала матушка. – Бледные какие! Вас там совсем, что ли, не кормили?!

– Мама… – умоляюще закатила глаза Аэлита.

– Что – мама? – строго попеняла ей маменька. – Вы – леди, а не воины, чтобы вас гоняли в поте лица. Вот только помогу вам устроиться, и сразу напишу письмо вашему директору.

– В Абдрагоне со всеми обращаются на равных. Там ни для кого не делают поблажек, – попыталась я объяснить матушке и натолкнулась на ее негодующий взгляд.

– Ни хочу ничего слышать! Я всегда говорила вашему отцу, что девушкам вашего статуса не место в этой варварской школе, которую возглавляет директор с дикарскими манерами! – негодовала она. Маменька втянула меня с Аэлитой в просторный коридор, и, ведя нас за собой, продолжила бухтеть:

– Как вообще тебя, Лиа угораздило обручиться с Авуроном? Могла бы найти и кого поприличнее.

Я удивилась ее осведомленности, хоть и не подала вида.

В отличие от папеньки, матушка всегда недолюбливала правящих темных магов. Она всегда относилась к ним предвзято, считая их избалованными выскочками. Маменька свято верила, что если бы не их долголетие, не видать им власти и богатства. Она ночи напролет уговаривала отца не отправлять меня к королеве Фрее, считая, что наша связь мне рано или поздно аукнется. И почти не ошиблась. Маменька опасалась, что королева валькирий призовет меня к себе в жрицы, и тогда не видать ей дома, полного внуков, а заодно и зятя… А теперь вроде как и зять нарисовался, а маменька все недовольна. Об этом я и решила ей напомнить.

– Ты же сама мечтала о зяте, – сказала как можно мягче.

– Мечтала, – не стал она отпираться, – но точно не о лорде Авуроне. Ты ведь знаешь, милая, как я отношусь к этим зазнавшимся аристократам. Глаза бы мои их не видели.

О том, что она сама голубых кровей, матушка старалась не вспоминать, не замечая в отце все те властные черты, что не любила в этих самых аристократах. Но и батюшка с ней становился другим. Все его высокомерие испарялось, уступая место заботе.

На подходе к гостиной маменька замедлила шаг и остановилась. Вдоль всего коридора весели с наши Аэлитой портреты. Сестра пяти лет отроду обнимала гончую и смотрела своими огромными, глазами на меня.

– Поправьте прически, девочки, отцу тоже не терпится с вами встретиться, – велела матушка, поправив кружево на рукавах платья, и царственно вплыла в гостиную.

Не знаю, кому там не терпелось с нами встретиться, но это было точно не про нашего папеньку. При нашем появлении он отложил газету на стол и, скользнув взглядом по Аэлите, внимательно посмотрел на меня.

– Здравствуйте, дочери мои, – сухо поздоровался отец.

– Натаниэль, как же наши девочки повзрослели.

Матушка подошла к отцу, облокотилась на спинку кресла, в котором он сидел, и с нежностью посмотрела на нас.

– Я вижу.

В глазах матери появилось беспокойство. Протянув руку она, дотронулась до плеча отца.