Школа Лысой горы. Мой прекрасный директор

«Надо отвлечься! Надо думать о чем-то более сложном, чем свет и коровы, – лихорадочно думала Василиса. – Например о том, что очень интересно, какие глушилки на том развороте установили, что систему зажигания в машине выключают, и кто их установил! И что за психотропные вещества тут распыляют, галлюцинации и чувство панического страха вызывающие. Может, это и есть новейшие разработки в области вооружения, о которых дядя Олег говорил?!»

Эта мысль оказалась лучом света, прорезавшим темные облака непонимания всего и вся и представившим все известные факты в новом свете.

Подумалось, что такой талантливый математик, как Елисей Назарович, тесно общающийся по научным вопросам с бывшим Сколковским ученым (судя по тому, что говорил ей при встречах сам Алексей Семенович Иванов), легко может выудить из наивного физика формулы засекреченных открытий, сделанных им когда-то еще в бытность сотрудником Сколково… И почему Алексей Семенович переехал на житье именно в эту деревню? Может, ему пообещали золотые горы, а теперь вовсю пользуются бесхитростностью и доверчивостью чудаковатого ученого, тайком продавая заграничным шпионам плоды его научных трудов. «Некто А пробрался в пункт Б1 с целью создать канал утечки секретнейшей информации в пункт Б2», – вспомнились Василисе сказки отца. Может, Елисей Назарович и организует этот канал утечки?!

Вспомнилось, что ищущие список голоса в ее квартире говорили о приказе директора…

Слова Елисея, сказанные сегодня: «ЕСЛИ вернетесь…», также всплыли в памяти и приобрели зловещий смысл…

Пришло в голову, что сейчас она ощущает себя диким зверем, которого свора гончих псов гонит по лесу… И что охотничьи собаки всегда гонят дичь на хозяина…!!!

Рано она сняла подозрения с красавца Елисея, слишком рано! Почему за спиной не слышно топота мужских ног, почему по ней больше не стреляют и не пытаются схватить? Уж не потому ли, что она без дополнительных усилий со стороны преступников движется в верном направлении?!

Внезапно на беглянку пролился солнечный свет. Деревья расступились, вокруг Василисы раскинулись поля, показалась деревня.

Загородив дорогу, сложив руки на груди, хмурый и злой стоял ОН. В черных брюках и темно-серой рубашке с воротником-стойкой. Черные волосы метались на сильном ветру, окружая его голову демоническим нимбом.

Василиса замерла на месте, как кролик перед голодным удавом. Опять померещились паранормальные явления: будто глаза Елисея отливают красным, как у волков в жутком лесу, будто он увеличился в размерах и парит в воздухе над землей, а еще… что за ним, на освещенной солнцем дороге, нет тени.

Тихо всхлипнув и с силой замотав головой, в попытке вернуть себе ясность мысли, Василиса потерла глаза.

Тень была.

Слава богу! Глаза мужчины были нормального цвета горького шоколада, как и помнилось по их встречам. Рост тот же, ноги твердо стоят на земле.

Но ледяной, глубинный, иррациональный ужас не уходил. В этот момент директор средней школы казался Василисе страшнее сотни головорезов, она была уверена, что именно он – самый главный ее враг и преследователь, что именно он плетет вокруг нее паутину, стягивая нити все ближе и ближе к будущей Василисиной безымянной могиле на краю села.

Как обвиняемый на суде, Василиса ждала решения своей участи. Что сейчас произойдет? Из леса выйдут вооруженные бандиты и сердечно приветствуют свое начальство? Выбежит волчья свора и преклонит колени перед этим невероятным красавцем?

– Поразительно, – проговорил Елисей, окидывая ее очередным нечитаемым взглядом. – С возвращением. Идите за мной.

Он развернулся и размашисто зашагал к распахнутым воротам. Выбора у Василисы не было, и она шла следом, невесело размышляя куда ее ведут – в камеру заключения или сразу в пыточную. На нее натравят волков? Запрут в подвале без воды, питья и света? Поверят ли ей, что список пропал без ее участия? Дядя Олег так до конца и не поверил, так что вряд ли поверит и этот. И что тогда? Что с ней сделают?

Василиса сглатывала слезы, запрещая им стекать по лицу. Успеет еще наплакаться. Елисей шагал легко и бесшумно, скользя по дороге так плавно, что ни один камушек не скрипнул под его ногами. На фоне этой изящной пластичности мужских движений Василиса казалась себе топочущей слонихой. Слонихой, ведомой на убой.

Страх нарастал лавинообразно, угрожая обмороком и остановкой сердца. Мысли словно парализовало, в сознании царил лишь инстинктивный страх маленького беспомощного зверька перед могучим хищником. И этим хищником бессознательная, интуитивная часть Василисы безоговорочно признавала Елисея.

Какой-то бревенчатый дом. Ее первой пропустили внутрь. И что тут – глубокий подвал, а в нем дыба, раскаленный утюг, кляп в рот и никаких криков? Впрочем, на ее крики все одно никто не прибежит, если все жители деревни круговой порукой повязаны и одним преступным делом занимаются. В доме полутемно, а после яркого света на улице и вовсе ничего не видно. Елисей обошел ее и распахнул следующую дверь. Пыточный подвал там? Он что-то сказал. Что?