Школа Лысой горы. Мой прекрасный директор

Побродив еще немного по узким второстепенным улочкам и наталкиваясь повсеместно то на дружеские улыбки, то на настороженно-недоверчивые взгляды, слыша шепотки: «Раз сама прошла – значит, наша» и «Сама-то сама, да супротив воли директора…», Василиса решила предпринять попытку дозвониться до службы спасения, Игната и дяди Олега с помощью чужого телефона. Увидев мужчину в нормальной одежде, быстрым шагом идущего навстречу ей и сухо кивнувшего со словами: «День добрый, Василиса Алексеевна» (похоже, всем уже ее имя известно!), она сказала:

– И вам день добрый. Извините, что задерживаю вас, но не могли бы вы мне помочь?

– Чем? – холодно спросил мужчина.

Лицо у него было немного вытянутое, сухое, с тонкими, плотно сжатыми губами. Волосы неопределенного серого цвета, не ясно – полуседые или просто цвет такой. Брови такие же. Глаза темно-зеленые и пронзительные.

– Мне срочно позвонить надо, а мой мобильный телефон сеть не ловит и почты со стационарным переговорным пунктом в деревне нет, – объяснила Василиса. – Вы не подскажете, откуда позвонить можно? Или разрешите мне с вашего мобильного хоть один звонок сделать? Я недолго!

– Вам не повезло: никто в деревне не пользуется мобильными телефонами, – равнодушно бросил мужчина и прошел дальше.

– Как же так, Елисей Назарович мне свой мобильный телефон давал, – растеряно произнесла ему в спину Василиса, но ее проигнорировали. – Кто это был, интересно?

– Род Ваалович, – сказал нежный голос за ее спиной.

На Василису приветливо смотрела женщина с метлой в руках, подметавшая двор перед своим крыльцом. Как и подавляющее большинство жителей деревни, она выглядела пятидесятилетней и наряжена была в исконно русскую одежду.

– А кто такой Род Ваалович? – задала закономерный вопрос Василиса.

– Сейчас – учитель географии в нашей школе.

Ага, вот и последнее имя в своем списке учителей она может заполнить!

– А раньше кем он был? – заинтересовалась Василиса. Как-то неоднозначно прозвучало это «сейчас – учитель».

– Неужто сами не ведаете? – поразилась женщина. – Я же говорю: Род это, а Род спокон веков один единственный.

«Это местная особенность такая – говорить загадками с таким видом, словно прописные истины вещаешь? – разозлилась Василиса, смотря, как ее собеседница деловито орудует метлой, словно и не было никакого разговора. – Делать нечего: придется на поклон к директору идти – надо до Игната дозвониться, узнать, все ли с ними в порядке, не нарвались ли они на бандитов, когда домой возвращались. Конечно, Игнат с бабкой Агафьей тем стрелкам не нужны, они явно целенаправленно за мной охотились, но я и без того позвонить обещала. И дяде Олегу позвонить надо, поставить в известность об этом нападении, пусть не думает, что меня какие-то неведомые федералы защищают. Проблема одна: как угадать среди множества домов один директорский?»

– Извините, – обратилась она к женщине с метлой, – мне нужно найти Елисея Назаровича, вы не объясните, где расположен его дом?

– Знамо дело, где: где и положено! Рядом с Калиновым мостом, – посмотрев, как на неразумную, ответила женщина. Потом соизволила указать, в каком направлении надо шагать, чтобы до этого моста дойти.

Василиса тронулась в путь.

– Но смотрите – на мост не суйтесь! – крикнула ей вослед женщина. – Без разрешения директора на мост входить запрещено!!!

«Что за глупости, – покачала головой Василиса, – какое отношение имеет мост через реку к школьному директору? Если мост сломан – так этой проблемой другие организации заниматься должны, не школа. Галина Ивановна говорила, что мост сожжен. Его починили? Но даже если починили – при чем тут директор школы???»

Тропа вывела Василису к лугу, что раскинулся за деревенским холмом со зданием школы, а обойдя этот луг по краю, тропка уперлась в берег круто изгибающейся в этом месте реки, у которой стоял исполинский, неохватный дуб.

«У Лукоморья дуб зеленый…», – припомнила Василиса, смотря на серп речки, в самом деле похожий на изогнутый лук.

Что-то ярко блеснуло на солнце.

Василиса сделала шаг к дубу, еще шаг…

На мшистой, растрескавшейся от старости коре дереве переливалась и сверкала толстая золотая цепь…

«Нет, ясно, что она просто покрашена в цвет золота: дуб в обхвате метров шесть-семь будет, а на нем три витка. Получается, двадцать метров широченной цепи, так что это крашеный алюминий или слав какой дешевый. Но красиво!»

Рассуждая таким образом, Василиса обошла вокруг дуба, присмотрелась внимательнее к вкраплениям странного черного мха на его покрытой зеленым лишайником коре. Сняла клочок этого «мха»…

У нее в руках оказалась кошачья шерсть.

– «И кот ученый все бродит по цепи кругом», – процитировала вечную классику Василиса. – Кто-то знакомого мне котика дрессирует, чтобы по цепи ходил и иллюстрацию к сказке изображал? Версия, что тут либо снимали недавно, либо планируют снимать кино в ближайшем будущем, кажется все более разумной…

У самой реки стоял шест с табличкой:

«Река Смородина»