Школа магов. Фрагменты мистического движения в СССР в 70-80 гг ХХ века

Я тоскую о тебе.

Сердце, выжженное солнцем,

Желтой коркою от дыни,

Молчаливо, словно тень.

Бред забыт. Страшнее бреда

Бесконечное скольженье

Изуродованных солнцем

Скал, воды, песка и трав.

Начинаю с отреченья.

Отрицаю возвращенье.

Белым-бело будет небо

В день, когда мы рассмеемся.

Как сказал Йокси, формулируя гностическую истину о Конце Света на языке эфирного трипа, "нас всех ожидает вспышка Высшего Стеба перед Полным Пиздецом".

Похороны Игоря чем-то напоминали магический театр, даже - черномагический. Перед кладбищенскими воротами стояли штук двадцать черных "Волг". А чуть дальше, в сотне метров, среди накрытых снежными шапками сосен была вырыта могила, которую обступило с полсотни людей в черных пальто и черных шляпах. Ни одной женщины. Можно было подумать, что перед вами - масонское собрание. Это и было собрание ложи, но только рыцарей не угольника и мастерка, а плаща и кинжала. Игорев папа пригласил на церемонию исключительно своих коллег. Черный гроб с телом сына был опущен в алхимическую яму и засыпан землей. Начался снегопад, небо было белым-бело. Никто не произнес ни единой молитвы. Похороны Икрома обернулись мистерией того, как система хоронит собственных детей. На этом таинства не заканчивались. Икрома погребли в том же самом лесу, где с 1979 года стоял камень Леннона. Игорь собственноручно привязал к молодой сосенке у Ленноновского камня маленький колокольчик. За истекшее семилетье дерево выросло и колокольчика уже не достать...

Мы наблюдали орденскую церемонию nigredo со стороны, из-за деревьев, не приближаясь к окруженному черными полковниками гробу. И подошли к могиле только после того, как спецслужбы покинули кладбище. Потом устроили достойные поминки. Дмитрий в своем спиче назвал Икрома "величайшим тайновидцем и стоятелем за правду". Толя Белов позже напишет:

"Основным жизненным кредо Игоря были поиск Правды и борьба за нее. Причем реально, бескомпромиссно и настолько круто, что он всегда оказывался в одиночестве. Путь, который он прошел за свою короткую жизнь, едва ли мог вместиться даже в несколько дней обыкновенного человека".

Поминки по Ычу проходили в Мустамяэ, в квартире у Леши-Чертовича - эфирного ученика Леннона. Алексей, чтобы не забывать джокерские пароли, выколол их у себя на пальцах. Теперь, при необходимости, всегда можно взглянуть и вспомнить. То же самое сделал Пугач - другой ученик Леннона, тоже эфирный. Ребята развили собственную метафизику полетов - мистерию нового поколения, уже совсем безбашенного.

Леша жил на самом верху многоэтажной пирамиды. Я глянул из окна вниз: там сновали карликовые человечки и ездили смешные игрушечные машинки. А если смотреть вперед, то перед вами вставал окутанный туманами погребальный курган древнего героя Калева - каменный утес Вышгорода, с зубчатыми башнями орденского замка и готическими шпилями средневековых кирх на фоне свинцовых вод Финского залива, по ту сторону которых лежала загадочная Похъёла - Северная страна угро-финского эпоса, античная Гиперборея, Ультима Туле примордиальной традиции, нордический кутб. Я понял, что именно из этого окна Леша совершает свои эфирные вылеты. Но однажды он сошел с подоконника не в астральном, а физическом теле...

Ultima Thule! Utmost Isle!

Here in thy harbors for a while

We lower our sails; a while we rest

From the unending, endless quest. (Г. В. Лонгфелло. "Ультима Туле: Посвящение Г. В. Г.")

Тему Ультимы Туле мы, в свое время, очень активно обыгрывали с Ленноном. Из его кухни был виден Длинный Герман - самая высокая башня замка псов-рыцарей на колыванском утесе, именуемом в автохтонной традиции Тоомпеа. Колывань-Калевин - город Калева, древнее название Таллина, который в русских летолисях именовался Леденцом, от датского Линданисе - город Линды, жены Калева, натаскавшей камней на этот курган. Выходя в городской астрал, мы видели тевтонскую цитадель как тулеанский Асгард, а на место вившегося на Длинном Германе кумача телепортировали магический триколор, призванный включить национальное самосознание эстов. Мы знали, что Туле - это то самое место, где мы в действительности присутствуем - крайние северные пределы орденской экспансии.

В середине 80-х эстонский историк и будущий президент Эстонской Республики Леннарт Мери, видимо подхвативший нашу эфирную посылку, выпустил книгу, в которой доказывал, что Ультима Туле античных авторов - это эстонский остров Сааремаа. Вскоре после этого в Таллине появилась популярная группа "Ультима Туле" с Тынисом Мяги во главе. А кумач на Длинном Германе через десятилетие действительно сменился триколором. В общем, национальное самосознание включалось: Ультима Туле - ультимативная столица Похъёлы.