Школа монстров

– В этом-то все и дело, – объяснила его мать. – Ты не всегда был таким. По мере того как ты взрослеешь, ситуация ухудшается.

Они помолчали.

– А в результате чего это происходит? – спросил Джексон. Его голос теперь звучал значительно спокойнее.

– От перегрева, – негромко ответила госпожа Дж.

Мелоди мысленно перебрала воспоминания о своих встречах с Ди Джеем. Да, конечно! Одеяло... жарко натопленная спальня... вентилятор...

– От перегрева... – спокойно повторил Джексон, как будто знал это с самого начала. – Так вот почему у нас дома всегда так холодно!

– И вот почему я никогда не разрешала тебе участвовать в подвижных играх, – добавила госпожа Дж. Похоже, она испытывала облегчение оттого, что ее тайна наконец раскрылась.

– Но почему именно от перегрева?

– Джексон, присядь на секундочку.

Пауза.

– Я тебе никогда этого не говорила, но твоим прадедушкой был доктор Джекил. Мягкий, интеллигентный человек, такой же, как ты. Но временами природная мягкость мешала ему жить. Поэтому он изобрел особое снадобье, которое придавало ему отваги и делало его более... дерзким. Он впал в зависимость от него, и в конце концов оно его... оно его убило.

– Но откуда у меня-то... – начал Джексон.

Мать перебила его.

– Снадобье оказалось токсичным и со временем испортило даже его ДНК. Это свойство сделалось наследственным. Твой дед и отец тоже были такими.

– Так, значит, папа нас не бросил?

– Нет... – ее голос сорвался. – Когда мы встретились, я была ученым, занималась генетическими исследованиями, и я... я сделала все, что могла.

Она всхлипнула.

– Но эти перемены настроения сделались невыносимыми, и... в общем, это свело его с ума!

Джексон ничего не ответил. Госпожа Дж. тоже ничего не говорила. Сверху доносились лишь душераздирающие всхлипывания.

Мелоди тоже заплакала. От жалости к Джексону. И к его маме. И к его предкам. И к самой себе...

– И со мной будет то же самое? – наконец спросил он.

– Нет! – госпожа Дж. высморкалась. – Ты все же другой. Возможно, эта особенность мутирует. Но как бы то ни было, судя по всему, с тобой это происходит, только когда ты перегреешься. И стоит тебе остынуть, ты становишься прежним.

Последовала долгая пауза.

– Так ты, значит, и его... – он запнулся, – его мама тоже?

– Да, – ответила она ровным тоном. – Ведь он – это ты, только он... он другой.

– А чем он другой?

– Ди Джей обожает находиться в центре внимания, а ты довольно застенчив. Он любит музыку, ты любишь живопись. Он самоуверен, ты склонен к рефлексии. Вы оба по-своему довольно замечательные люди.

– А он про меня знает?

– Нет.

Она помолчала.

– Но он знает, кто были его предки.

– А откуда...

Госпожа Дж. перебила его.

– Ди Джей потрудился навести справки о прошлом своей семьи, но о тебе он не знает. Он тоже думает, что страдает провалами в памяти. Ему нельзя доверять. Доверять нельзя никому. Тебе следует держать это в тайне. Обещай мне. Ты ведь сможешь молчать об этом?

Мелоди поняла намек и выскользнула из дома. Она не хотела подслушивать ответ Джексона. Она и так уже услышала больше, чем следовало.

Глава 17 Есть контакт!

После недели активной подготовки и планирования план А был готов. Это был самый приемлемый для Фрэнки способ попасть на сентябрьский бал. Но этот план был не единственным.

– Мам, пап, можно вас на минуточку? – спросила она, покончив с вечерней зарядкой и ароматической баней для швов.

Родители сидели на диване у камина, слушали джаз и читали. Они смыли с себя грим, контакты у них на шее торчали наружу. Ужин был готов (молодец, Фрэнки!), посуда помыта (молодец, Фрэнки!), и за всю неделю не случилось ничего из ряда вон выходящего (молодец, Фрэнки!)

Пришло время действовать.

– Что ты хотела? – Виктор отложил медицинский журнал и снял с тахты свои ноги в поношенных «Uggi» – это было приглашение присесть.

– Э-э... – Фрэнки потеребила шов у себя на шее. После бани он сделался мягким и податливым.

– Не ковыряй шов! – сказала Вивека. Ее лиловые глаза сделались совсем баклажановыми на фоне зеленой кожи. Казалось просто преступлением, что другие люди не могут любоваться ее естественной красотой.

– Ты из-за чего-то нервничаешь? – спросил Виктор.

– Не-а! – Фрэнки подложила руки под попу. – Я просто хотела сказать, что я много думала о том, как я вела себя на прошлой неделе, и я с вами согласна. Это было опасно и неразумно.

Уголки их губ шевельнулись – чуть-чуть, как будто они не хотели улыбаться по-настоящему, пока не поймут, к чему она клонит.

– Я каждый день возвращалась из школы сразу домой, как вы и говорили, я никому не писала ни эсэмэсок, ни е-мейлов, не читала Твиттер и никого не френдила в «Фейсбуке». А в школе во время обеда я открывала рот только тогда, когда ко мне обращались.

И все это была чистая правда. Она даже избегала встречаться глазами с Бреттом. Это было не так сложно: Бекка поменялась с ним местами на естественных науках.

– Мы знаем, – Виктор подался вперед и похлопал ее по коленке. – Мы гордимся тобой как нельзя более!

Вивека кивнула.

– Спасибо... – Фрэнки скромно потупилась. «Ну, раз, два, три... ПОРА!»