Школа на краю земли

Тем временем такси петляло между тележками с запряженными в них ослами и припаркованными в три ряда микроавтобусами. Мы пробирались через густонаселенный дипломатический квартал. Индийские власти собирались строить здесь новое посольство взамен здания, взорванного шахидом всего полтора месяца назад. Сарфраз продолжал кричать в телефон: «Подготовь наши билеты! Позови носильщика, чтобы он сразу взял наш багаж! Предупреди охрану, чтобы нас пропустили!»

Нас бросило в сторону – машина резко повернула, объезжая установленный на постаменте посреди площади перед входом в аэропорт истребитель «МиГ» афганских ВВС. Через несколько секунд мы затормозили у ступеней, где стоял бедный Вакил, которого Сарфраз в этот момент инструктировал на повышенных тонах одновременно и по телефону, и лично.

«Пусть носильщик сосчитает наши сумки! Заплати таксисту! А когда с этим разберешься… – Сарфраз уже почти исчез за входной дверью, так что последние слова он бросил через плечо, как монетки-чаевые, – а когда с этим разберешься, начни возносить за нас молитвы!»

Я быстро пожал руку Вакилу и оставил его стоять позади, со скрещенными на груди руками, умоляющим Аллаха хранить нас в пути. Еле поспевая за Сарфразом, я бежал по аэропорту. А его тем временем остановил охранник. «Куда вы направляетесь?» – «В Дубай», – не задумываясь, ответил мой друг и двинулся дальше. Мы пересекли зал вылета, вышли во двор, и там к нам с тем же вопросом обратилась группа сотрудников службы безопасности. «Мы летим в Герат», – заявил им Сарфраз, и мы вошли в следующее здание.

«Вакил быстро всему научился, правда?» – спросил я, когда мы ставили сумки на ленту аппарата для сканирования багажа.

«Я слишком зол на него сейчас, – буркнул Сарфраз, но потом снисходительно добавил: – Но с каждым днем он все лучше справляется».

Возле сканера стоял служащий в белой рубашке с короткими рукавами и в галстуке. «Господа, позвольте узнать маршрут вашего следования?» – «Кандагар».

Сарфраз провел рукой по карманам жилета и невзначай бросил взгляд назад, проверить, не тянется ли за нами дорожка из купюр размером в годовую зарплату пятидесяти афганских учителей.

Наконец мы добрались до регистрационной стойки авиакомпании и протянули молодой женщине в черном хиджабе наши билеты. Она посмотрела на них и виновато улыбнулась: «Извините, но рейс в Файзабад задерживается и вылетит только во второй половине дня».

* * *

Вскоре после того, как мои коллеги задумали создать целую сеть женских школ, охватывающую владения талибов, Сарфраз Хан решил всерьез взяться за спецподготовку Вакила. Директор ИЦА по проектам в особо отдаленных районах был крут: мне повезло, что я прошел щадящий тренинг, так называемую «школу стиля». Но Вакилу досталось по-настоящему. Его то и дело уличали в страшных грехах и отчитывали, как ребенка, за то, что он не держит все время мобильный телефон включенным, посвящает третьих лиц в свои планы, недостаточно часто меняет машины и водителей и, что самое страшное, тратит время на непродуктивную деятельность – еду, сон, отдых.

Такое обращение могло показаться слишком уж суровым, однако Вакил должен был как следует осознать, сколь опасна его работа в качестве нашего представителя в занимаемой пуштунами части Афганистана. В глубине души Сарфраз прекрасно понимал: этот парень подвергается большему риску, чем любой из нас. Его приводила в ужас мысль, что Вакила, трудящегося на благо женского образования, могут похитить или убить. При этом Сарфраз никогда не говорил о своих опасениях прямо.

Между тем Вакил рос прямо на глазах. Ему удавалось контролировать строительство в Лаландаре и одновременно несколько проектов в Кунаре и Нуристане. Помимо этого, он стал инициатором еще ряда проектов Института Центральной Азии. Осенью 2008 года он открыл под Кабулом женские компьютерные курсы, которые за год обучали более тысячи человек, а также подготовил программу по технике безопасности, позволяющую детям уберечься от противопехотных мин. Ее вскоре начали использовать во всех афганских школах. Но самым его удивительным достижением стало обретение простого листка бумаги.