Школа. Никому не говори. Том 2

– Ой, Катя, хватит! – огрызнулась Близнюк. – Родик всё объяснил! Это его знакомая, они просто болтали! А всяким там показалось другое! Мне просто завидуют, ты же знаешь! Мы вчера откровенно поговорили в кафе. Родик был голоден, денег у него с собой не нашлось, и я заказала ему мясо, тушённое в горшочке…

– Вечно у него денег нет! Даже Картавцев за свой счёт шоколадки и финтифлюшки тебе дарит!

– Издеваешься?! Не напоминай про него! Гадость! Не «вечно» у Родика пусто, а только иногда!

– Ну да, – поддержала Юлиану Света Тарасова. – Родион ездит на гелике, у него состоятельные родители, вот все языками и чешут.

– В городе парней на гелике можно по пальцам пересчитать! – добавила Вика Селиверстова, дочка школьного завхоза, красивая высокая блондинка с большими ярко-синими глазами. – Родик – один из них. И встречается с Юлькой! А кому-то это очень не нравится! Думаю, Юль, ты ещё немало гадостей о себе услышишь! Да и не только о себе.

Четверка чинно прошла по лестнице мимо Поспеловой, обдав её крепким сигаретным шлейфом, поднялась на площадку второго этажа и встала рядом с перекрытой дверью. Люба сделала вид, что не заметила их, а одноклассницы – что не знают её. Донёсся звук рвущегося целлофана и пшик открывшейся газировки, завоняло пищевыми ароматизаторами. Затрещали на зубах чипсы да сухарики.

– Катя, твоя мама уже знает? – участливо спросила Света.

– Да, к сожалению. Поймала с поличным.

– О чем вы? – заинтересовалась Селиверстова.

– Ты же не знаешь! Тебя в субботу в «Торнадо» не было! – всплеснула руками Светлана.

– Я сама расскажу! – остановила подружку Лыткина. – Мы в баре хорошенько выпили…

– К нам подсело несколько парней, – влезла Юлиана. – И когда Катюша, пьяная в хлам, засобиралась, один вызвался её провожать…

– Ай, Юля! Я сама! Сказала же!!! – разозлилась Катерина. – Короче, он по пути меня…

Лыткина выразительно замолчала.

– Как?! – взвизгнула Вика. – Катя, ты же красиво мечтала, с любимым! И вот так, первому встречному?! Хоть хотела?

– Плакала моя невинность! – завыла она. – Я косая была, на ногах не стояла, он поддерживал. Сели на лавочку, он засунул руку под юбку. Я разогрелась! Гад поставил на колени и…

– Козёл!

– Сволочь!

– Урод!

– Чтоб он сдох, тварь! – возмущались подруги.

– А как тётя Тома-то узнала?!

– Она дверь открыла…

– Ох!!!

– Видит: юбка задрана и перекручена, трусы тяп-ляп надеты, на колготках кровь. Мама спрашивает: «Катя, тебя что поимели?!»

– Поругала?

– Нет. Разочаровалась. Сказала, что от меня такого не ожидала. – Лыткина удручённо глянула на Селиверстову. – Сейчас, наверно, в секретарской, с твоей мамой чай пьёт и мне кости моет.

– Возможно, – пожала плечами Виктория. – Приду домой, узнаю подробности.

– А я после уроков к гинекологу пойду проверяться. Сдам мазки на инфекции. Без презика дело было.

– Кошмар!!!

– На залёт заодно проверься!

– Что за чушь, Вика! Только ближе к месячным узнает! – Тарасова оборвала дочку завхоза. – Я не раз в подобную передрягу попадала, так что знаю не понаслышке!

– Ладно, не ори!.. Катя, гад хоть красивый был?

– Не помню.

– Ну даёшь!!!

– Сказала же, пьяная была!

– А вы, девочки, помните?

– Чуть-чуть, – засомневалась Юлька. – Обычный пацан, вроде. Ничего интересного.

– Мне кажется, рожа в огромных красных прыщах была, – задумалась Света. – Кроме этой дряни на харе особых примет не запомнила.

– Фу-у-у!!! Зачем вы мне рассказали?! – Лыткину накрыла истерика.

– Ну-ну, успокойся! Бывает! Переживёшь, солнышко! Ничего страшного!

– Легко вам говорить! – огрызнулась она.

– Ну а что теперь, вешаться?!

– Катя, забудь и живи дальше!

– Мы никому не расскажем! Честно-пречестно! Это наш общий секрет. Зато можешь теперь насчёт интима не заморачиваться.

– Ой, перестаньте, хватит!

– Действительно, закрыли тему. Пойдёмте покурим?

– А давай!

Зашелестели пакеты, и неразлучная четвёрка дружно протопала мимо Любы вниз.

Поспелова вздрогнула. Ей было и жаль бывшую подругу, и одновременно нет. О четвёрке в «А» не говорили ничего хорошего. Тихоня только и слышала от Бутенко про их пьянки да непристойное поведение в барах и на дискотеках. Катя бросила замкнутую домоседку Любу ради дружбы с Близнюк и Тарасовой, чтобы тусить в их круге. За что боролась, на то и напоролась.

Поспелова хоть и была невидимым изгоем, прекрасно умела молча наблюдать. Одноклассники не чурались её, не опасались, считая, что ровесница абсолютно безвредна. Что можно возле серой мыши болтать всё подряд, сплетничать без стеснения. Ребята, чтобы задеть застенчивую молчаливую Любу, намеренно громко чесали языками про дискотеки, отношения, секс. Тихоня успешно притворялась незрячей, немой да глухой и собирала компромат, которого в голове её на каждого одноклассника было уже предостаточно.

Девочка положила литературу в рюкзак и посмотрела на лестничную площадку второго этажа. Четверка бросила несколько пакетов из-под перекуса, обёртки шоколадок и пустую бутылку.