Школа обмана

Началась перестройка. Многое радовало. Появились материальные рычаги для ускорения разработок и их внедрения. Работать стало легче, приятнее. Пришла некая эйфория. Во всяком случае на моем поприще. Однако длилось это недолго. Все рухнуло в один день. Я понял, что все мы глубоко ошибались. Ушел с работы, забрал партийные документы и начал собственное дело, являющееся продолжением прежнего любимого занятия. Цель моей жизни не изменилась, но существование наполнилось совершенно новыми возможностями, о которых при социализме можно было только мечтать. Работал я много, с удовольствием, но начал замечать, что конечный результат не достигается. Что-то в цепочке разладилось: за одно возьмусь — конца не видно, на другое переключусь — обвал. Стал расширять деятельность. Дошел до того, что ложки и вилки изготавливал и одежду шил. И это после ядерной физики да с докторской степенью! Осознал, захотел большего. Начал метаться в поисках, занялся чистой коммерцией. Тут еще незнакомые законы капиталистической экономики приплелись. Денег стало не хватать. Раньше о них особенно не думалось, а тут зарплату людям платить нечем. В кредиты залез, и вообще все мысли вокруг денег закрутились…

Недавно вдруг понял, что сегодняшняя моя цель очень далека от той, ради достижения которой я трудился всю жизнь. Более того, цель эта примитивна — добыть как можно больше денег, любой ценой. Тошно от этого стало. Я жадным никогда не был. Деньги, конечно, зарабатывал, но не считал их целью жизни. Наоборот, презирал такую цель. Фарцовщиков, спекулянтов, торгашей близко к себе не подпускал. Да и людей на две категории делил — созидатели и разрушители. Себя к созидателям относил, без ложной скромности скажу, что вполне справедливо и заслуженно. Сегодня же хочу все созидательное в своей жизни ликвидировать, поскольку это достаточной прибыли не дает, а вот коммерцию, состоящую из «купи-продай», развивать. Умом понимаю, что так не надо, а делаю… Что, интересно?.. Давайте промочим горло, а то что-то пересохло.

— Вас же никто не заставляет. Измените свою жизнь. Вы молоды, образованны, умны. Займитесь чем-нибудь другим.

— Не могу, наивный вы мой, увяз. Обязательства, коллектив, семья. Привычка, наконец. Да и надежда есть, что все переменится к лучшему. Хотя надежда все более призрачная, поскольку ко всему еще и подлость примешалась. За всю свою жизнь, поверьте, с подлостью в таком количестве не сталкивался. Враги были, но боролись в открытую. Читал, слышал о подлости, но если не считать мелочей житейских, как-то это проходило мимо моего сознания. А тут мой же ближайший партнер, почти друг, подставил. Причем так подло… Вспоминать противно. А другой мой партнер его поддержал, считая, что в новой жизни, а может быть, и в его старой такое в порядке вещей. Я озлился, отношения разорвал и тоже ответил подлостью. Вы знаете, подлость моя вполне удалась. С совестью я договорился и оправдание себе придумал классическое — мол, на войне как на войне. А какая тут война? С кем? За что?

— Ну, уж не судите себя строго. В жизни разное бывает. Сдачи-то давать надо. Я христианскую идеологию не принимаю. Когда бьют по щеке, вторую стараюсь не подставлять. Может быть, у вас другого выхода не было.

— Напрасно вы меня успокаиваете. Я же не сказал, что жалею о содеянном. Не жалею. Дело совсем в другом. На перепутье я. Решить, куда дальше идти, не могу. Помните, как в сказке? Налево пойдешь — жизнь потеряешь, направо пойдешь — еще чего-то лишишься, прямо пойдешь — на что-то нарвешься, а где дорога нужная — не ясно. Суть этой мудрости в том, что тернист путь к заветной цели, надо через что-то трудное пройти. Так вот, через что мне пройти следует — не знаю. Ошибиться боюсь, не в сказке же живем, заключительный аккорд не обязательно хорошим будет… Давайте выпьем. Вдруг водка ум прояснит и что-то подскажет.

— Вы закусывайте, Родион Иванович. Вот, огурчик держите. Я старик и жизнь прожил в другом мире. Однако ваши мытарства мне понятны. Очень хорошо, что они у вас есть. Поверьте, вы выберете правильную дорогу и без посторонней помощи… Но если вам интересно мое мнение о нашей действительности, то наливайте еще по рюмочке, и мы, как в доброе старое социалистическое время, интеллигентски пофилософствуем. Мне давно хочется кому-то высказаться.

— Думаю, что мы для этого сейчас общаемся. Вы на меня не обижайтесь. Это мой недостаток. Говорю, говорю в сущности сам с собой, а другим высказаться не даю. Вас эта перестройка, наверное, задела еще сильнее, чем меня.