Школа опричников

– Ну, это чересчур – такую сволочь водкой поить. Мы их без водки разделываем так, что пьяные бывают, задумают косо глянуть – попадут в подвальчик…

– А что страшного в подвальчике? – спрашиваю.

– Ого! Да там… Хотите пойти со мной? Есть на что посмотреть!

Через минуту мы уже были у главной подвальной двери, где стоял часовой.

Начальник вытащил из кармана связку ключей. Начал открывать замок… Долгое время ему не удавалось попасть ключом в замочную скважину, но наконец дверь открылась и мы зашли в коридор подвала, тянущийся далеко вглубь. Дверь за собой закрыли на замок.

– Ну, что хотите посмотреть? – спрашивает нас.

– Все, – отвечаем.

– Хорошо!

Он включил свет в камере и начал открывать дверь. Мы остановились от ужаса на пороге. Камера была размером приблизительно 3 на 4 метра. Там стояла одна кушетка с клеенкой. Отопления не было, естественного света – также, так как окна были завалены кирпичами и только маленький волчок был оставлен вверху для воздуха. В камере было сыро и холодно. Три живых трупа сидели на полу в изорванных платьях, с поджатыми ногами.

– Почему сидите на полу? – спрашиваем.

Вместо них ответил начальник: потому, мол, что им на кушетке сидеть не полагается.

– А зачем же здесь кушетка в таком случае?

– Не для них…

В следующей, подобной же, камере мы увидели полураздетую монахиню, которая доживала последние минуты…

Вдруг наш провожатый остановился около одной камеры и говорит:

– Здесь сидит моя злодейка. Дней пять тому назад надумал позабавиться, а она, чертова холера, стала сопротивляться. Ну я ее, конечно, сюда… Даже жаль немного, потому что она, чертовка, красивая…

Когда открылась дверь – мы увидели нагой труп, висевший на жгуте из платья…

– Вот тебе и на! А я думал ее освободить…

Закрыв дверь, пошли дальше.

– Стой! Тут самое интересное.

– А что здесь такое? – спрашиваем.

– Сейчас увидите...

Палач догнал нас около выходной двери:

– Ну что, понравилось? Какие нежности! А мы ведь все это делали, когда они еще живые были!..

Придя в общежитие, мы легли в постель. Оба проворочались с боку на бок до утра.

Было тошно и страшно.

Мы даже не заметили, как поднялся старший по комнате и скомандовал: «Подымайсь!» Мы вскочили, сделали утренний туалет и стали в строй на завтрак. В строю нам объявили, что в 10 часов – общее построение. Мы позавтракали или, вернее, посидели за завтраком, так как аппетита совершенно не было. После завтрака направились в свое общежитие.

В строю нам объявили, что сегодня, 10 февраля, в 23 часа мы все по распоряжению наркома внутренних дел Украины выезжаем в город Рава-Русская для специального инструктажа. Там будет сам народный комиссар Украины. Оттуда будем направлены для выполнения специального задания. В 21 час все должны быть готовы. «Разойдись!»

В 12 часов мы пошли на обед. В столовой нам объявили, что в 16 часов общее построение на дворе, но без вещей.

Вернувшись в общежитие, легли на час отдыха, а в 16 часов уже стояли в строю. Перед строем – работник НКВД в чине младшего лейтенанта.

– Товарищи, – начал он, – у нас вчера замечено крупное нарушение воинской дисциплины, а может быть, и больше того. Два сержанта (я их, конечно, сейчас объявлять по фамилии не буду) напоили командира охраны специального помещения и проникли с ним в подвальное помещение, где хранятся боевые припасы новейшей техники. Вход туда запрещен, за исключением лиц, уполномоченных на это. Это – вылазка классового врага! Я думаю, что эти два товарища сейчас выйдут из строя и расскажут нам, как это произошло.

Шеренги стояли на месте, и никто из строя выходить не собирался… После краткой паузы начальник закричал не своим голосом:

– Нет большевистско-чекистской чести? В таком случае мы возьмемся за это дело!.. Мы узнаем, кто был. Тогда уж им не поздоровится. Мы опознаем их перед строем!..

Мы поняли, что в гуще такого количества людей, да еще одетых в одну кожу, опознать нас очень трудно, а по фамилии нас не знают. Да и никто, кроме часовых и начальника, нас не видел, а они, наверное, не старались нас припомнить… Мы решили твердо – не выходить из строя. Кроме того, мы надеялись на сегодняшний отъезд, а там – все забудется… Из-за этого всех задерживать не станут. Минут через 40 нас распустили, и мы вернулись в общежитие. До 20-ти часов мы сидели и каждую минуту ожидали вызова к нашему начальству. На душе было неспокойно…

В 20 часов – команда: «Приготовиться к построению!», а через 15 минут: «Выходить строиться!» Нас отправляли дальше. Притопали на вокзал, погрузились в предназначенный нам вагон, стоявший на запасном пути, и в 23 часа тронулись в путь. Около двух часов ночи прибыли в Раву-Русскую.