Школа. Первый пояс

Я уменьшил величественный лес, превращая его в крохотную картинку, открывая стоящего передо мной Зимиона. Эта ночь принесла мне ещё одно открытие в моей памятовалке. Примерно через час вглядывания в зелень древнего леса, когда злость немного улеглась, а у деревьев передо мной я научился видеть отличия друг от друга, пейзаж словно ожил. Ветви качнулись, зашуршала от набежавшего ветерка необычная, листва деревьев, похожая на иглы. Потрясённый, я смотрел на плывущие по небу облака, игру теней у подножия зелёных гигантов. Полностью погрузился в красоту нарисованного передо мной мира. И нарисованного ли? Он, казалось, наплывал на меня, обступая с боков. Теперь деревья появились и там. Все тёмные, злые чувства, что мучили меня, исчезали под солнцем этого леса, смывались текущей водой и уносились прочь. Вот до этого момента.

— Э, ты че? Ты че?!

Зимион даже отшатнулся назад, лишь встретившись со мной взглядом. Видно, воды оказалось мало. Я отвернулся и молча поднялся. Полночи я провёл на камнях, омываемый падающей мне на плечи водой акведука. И что странно, её прохлада в этот раз мне совсем не мешала. Согнал капли с тела ладонями, слегка отжал подштанники и принялся натягивать чуть влажную от долетевших до неё брызг форму Школы. А земляк принялся тараторить.

— Ну, ты че? Че ты? Сам же сказал, что могу не ходить, а к Виликор никто не сунется. Ну, люблю, люблю я поспать! Леград! Че ты смотришь, будто я в тебя плюнул? Че там случилось? Че ты молчишь то?

— Теперь я не босс, не старший и не первый брат, — надеюсь, в моём голосе и впрямь безразличие. — Отныне все чемпионы Арройо разделились на две части. Одни уже сегодня уйдут из Школы. Повесят на себя долг перед Орденом, но семья Киртано оставит их в покое, и не будет трогать в городе. Другие будут упираться до конца, драться и держаться до полугодового экзамена. И огребут от снежинок проблем на вольной жизни послушников.

— Вонючий дарс! И сколько решило бежать?

— Треть? Половина? Все? Мне без разницы. Теперь каждый решает сам. Я всё тебе рассказал. Ты тоже делай выбор.

— А ну стой! — меня схватили за рубаху. — Ты не охренел? Я, вообще, спал! Я, вообще, ни при чём! Че я тебе сделал, что ты так себя ведёшь?

— Да, — я остановился, потряс головой, выгоняя из неё остатки злости и обернувшись, хлопнул по плечу Зимиона. — Ты прав. Прости меня. Ничего говорить не хочу. Ладно? Главное, я тебе сказал. Ты подумай. На край вечером сходи к Тогриму, узнай подробности, посмотри, сколько людей осталось. Реши для себя. Или вон, к Дариту подсядь. Ему точно новости нашепчут. А я пойду. Тоже подумаю.

— Ты че? Бросаешь Школу?

— Нет. Я остаюсь.

Глава 18

— Можете расползаться.

Голос Виликор сочился насмешкой. И было отчего. Мало остальным тренировки Шамора. Когда они уже попрощались с учителем и облегчённо вздохнули, старшая начала своё, дополнительное занятие. И постаралась на славу. Даже я уже начал обливаться потом. А это случалось, только когда выносливость подходила к концу. И сила, вливающаяся в тело, почти не спасала. Я не вышел из боевой медитации и не спешил покидать площадку. Я слишком слаб. И не стану сильней, если буду лениться и жалеть себя. Виликор повернулась ко мне.

— С мясом покончили. А ты готов к тренировке?

— Есть сомнения?

— Спокойный дух, чистый незамутнённый разум важен не только при познании техник. Мало будет пользы от неспокойного сердца и для работы с мечом.

— Мечом?

Вместо ответа девушка потянула клинок из ножен. Вот только я не торопился повторить её движение. Виликор оглядела меня с ног до головы. И впервые я видел на её губах такую откровенную усмешку.

— Знаешь, для человека, который убил главу собственной деревни ты на удивление правильный. Меня, что всегда поступала вопреки отцу и даже учителю — это раздражает.

— Запрет есть запрет.

Я ответил спокойно, так и не притронувшись к своему оружию. Её знание меня не тронуло. Глупо думать, что желающие узнать моё прошлое, не смогут это сделать. Вот Тогриму понадобился всего день. При мысли о нём рука сама сжалась в кулак.

— Запреты для того и нужны, чтобы разумно их нарушать. А старшие для того и назначены, чтобы следить за исполнением. Ты думаешь, я пожалуюсь на саму себя?

— Это могут сделать другие.

— Кто? Арнид был бы рад. Но даже он понимает, что такие вещи всплывут и не пойдут на пользу его репутации. Да Пиклит сам ему при первом удобном случае плетей пропишет!

— Как будто Арниду есть дело до своего доброго имени.

— Конечно, есть. Он ведь не глупый нулёвка, что подставил тебя под снежинок.

Я стерпел и это. Можно ли отрицать очевидное? Сам, вывесив язык, прибежал в ловчую яму.

— А что насчёт самого Бравура? Ты знаешь, как прошёл тот бой?

— Тот? С амулетом? Его слово против твоего слова. Вот только у него три десятка свидетелей, а у тебя двое. Репутация его семьи выдержит одно пятно в Школе, даже не заметив.

— А Арнида нет?