Школа после школы (СИ)

Когда началась распутица, Нимфа переселилась на квартиру в Мошанах. Но в коллектив она почему-то не вписалась. Все время держалась особняком, как в школе. На правах одноклассницы часто заходила ко мне. С остальными держалась ровно, но как-то настороженно. На дни рождения, праздничные столы к новому году, женскому дню она не ходила. Потом ее перестали приглашать, хотя в целом в нашем дондюшанском классе она была неплохой девчонкой.

Однажды мужская половина в лице Ивана Ивановича (белого), Петра Кирилловича и Емила Петровича поставила передо мной задачу. Предстояло сделать пороховой заряд и приготовить взрывснаряд. Решили проверить, есть ли рыба в небольшом озерце между Мошанами и Бричанами. То, что трем педагогам и лаборанту за браконьерство грозил как минимум позор, не волновало никого. Мне было поручено приготовить взрывчатку.

Соотношения селитры, угля и серы у меня были. Потом я изготовил щепотку "пороха" с бертолетовой солью. Разница была оглушительной, во всех смыслах. Я решил приготовить заряд побольше. Насыпал в ступку нужные соотношения и фарфоровым пестиком стал перетирать чернеюшую смесь. Ступку я держал в левой руке. В правой был пестик.

В какое-то мгновение я ничего не сумел осознать, но интуитивно решил срочно избавиться от ступки с будущей взрывчатой смесью. Толчком я послал ступку в сторону двери. В полете содержимое ступки с хлопком ярко загорелось. В это время широко распахнулась дверь и на порог кабинета ступила Нимфа. Ступка с догорающей смесью упала ей на грудь, затем на пол. Нимфа побледнела и едва не последовала за ступкой. С трудом удержалась за косяк двери.

А я еще находился в состоянии оцепенения от содеянного. Потом бросился к Нимфе и стал отряхивать роскошное жабо на ее платье, что оказалось излишним. Небольшая дырочка образовалась на складке самого жабо. Платье осталось целым. Я стал извиняться. Предложил, на всякий случай, деньги на покупку нового платья. Внимательно осмотрев себя, Нимфа успокоила:

- Чепуха! Дырочку на жабо я стяну в складку. Никто и не заметит. Я к тебе, собственно по другому поводу.

- По какому?

- Ты ведь собираешься поступать в медицинский?

- Да-а!

- Уколы ты делать умеешь?

- Конечно! - не моргнув, уверенно сказал я.

- Слушай. Мне врач назначил уколы. Витамины и что-то там еще...

Два раза я была у Бучковского. Но он так долго примеряется. Щупает и щупает место. Даже противно. Потный, и руки дрожат. Ты не смог бы мне делать уколы?

- Где? - спросил я.

- Как где? В ягодицу. Это совсем просто.

- Я спрашиваю, где я тебе буду делать? Что, здесь в кабинете?

- Конечно здесь. У тебя полно стеклянной посуды. Дай мне что-либо пошире. Я дома сама буду кипятить час. Принесу сюда с уколами.

- Ладно! Вот тебе стеклянная кювета. Воду только сливай, когда остынет. И марлю постели под шприц.

- Это я сама знаю. Давай, я пошла!

На следующий день Нимфа принесла прокипяченный шприц с иглами и ампулы с лекарствами. Ампул было четыре. Все разные. В одной было что-то мутное с желтым. Я прочитал. Там было написано по-русски: Экстракт Алоэ. В другой было что-то розовое. В третьей белая водичка. А в четвертую словно налили подсолнечного масла. Я слегка оробел:

- Нимфа! А как тебе делал Бучковский?

- Он два укола набирал в один шприц. Потом каждую ампулу колол отдельно. Три раза зараза колол. Набирай все вместе, чтоб сразу!

Моя уверенность улетучилась. А Нимфа торопила:

- Что ты задумался! Набирай!

Я надпилил ампулы, отломил и стал набирать в шприц лекарства. Сначала набрал прозрачное. На всякий случай. Потом розовое, затем мутное алоэ. В конце стал вытягивать шприцом масло. Масло пришлось набирать долго. Скоро в шприце было некое подобие жирного борща с красной свеклой. Жир всплыл наверх. Только капусты не хватало.

Нимфа обнажила свою ягодицу. На всякий случай я взболтал шприц. Чтобы легче выходили лекарства. Я уже видел точки, где раньше колол Бучковский. На душе полегчало. Я выдавил пузырьки воздуха и уверенно приблизил шприц.

- Коли поглубже! Врач и Бучковский говорили что надо глубоко.

- Не учи ученого!

Я уколол. Глубоко. Нимфа даже не дрогнула. Я давил на поршень. Когда я увидел приближающиеся к канюле иглы пузырьки воздуха, я опять оробел. Воздух впускать нельзя! Я резко выдернул иглу со шприцом.

- У-уф! - облегченно протянула Нимфа, - я почти не почувствовала. Не то, что Бучковский. У тебя легкая рука.

Спустя некоторое время, я рассказал о моих первых "успехах" в медицине брату, тогда главному врачу Вережанской участковой больницы. Брат несколько секунд не отрывал взгляда от моего лица:

- Вроде не дурак ... а ... дурак. - и уже другим, почти незнакомым мне, голосом жестко сказал. - Благодари бога, что обошлось. Твоя милая одноклассница могла скончаться на месте. Чтобы подобное больше не повторялось! Понял?

Тогда все обошлось. Я продолжал работать. Нимфа ни на что не жаловалась. Однако скоро, в самом начале четвертой четверти Нимфа неожиданно подала заявление на увольнение:

- Уезжаю в Кишинев. Мне нашли там работу и дают общежитие. Учебный год школа закончила без старшей пионервожатой.