Школа Робинзонов. Клодиус Бомбарнак

– Дядя Виль, – сказал Годфри. – Если острову я дал имя

Фины, то дерево, в котором мы обитали, я назвал в вашу честь – Вильтри.

– Хорошо! – сказал Кольдеруп. – Мы захватим с собой семена этой секвойи и посеем их в моем саду в Фриско.

Во время прогулки они видели в отдалении несколько хищных зверей, которые, однако, не решались напасть на такую многочисленную и шумную компанию.

Но откуда все же взялись эти звери?

После прогулки все отправились на пароход, причем

Тартелетт попросил разрешения захватить с собой в качестве вещественного доказательства убитого крокодила.

Вечером все собрались в рубке «Дрима», и за веселым ужином отпраздновали благополучное завершение испытаний Годфри Моргана и его обручение с Финой Холланей.

На другой день, 20 января, «Дрим» под командованием капитана Тюркота пустился в обратный путь. В восемь часов утра Годфри не без грусти заметил, как на западе исчезли туманные очертания острова, на котором он провел шесть месяцев и получил жизненные уроки, которых никогда не забудет.

Во время переезда море было спокойно, и ветер благоприятствовал нашим путешественникам. На этот раз

«Дрим» шел прямо к цели, никого не вводя в заблуждение отклонениями от курса, как в первое плавание. Теперь не было необходимости терять ночью то, что приобреталось днем.

Двадцать третьего января в 12 часов пополудни судно прошло через Золотые ворота в бухту Сан-Франциско и пришвартовалось у набережной Мерчент-стрит.

И вот что тогда произошло.

Из глубины трюма вдруг вышел человек, который вплавь добрался до «Дрима» с острова Фины и остался незамеченным во время всего переезда.

Кто же был этот человек?

Ни кто иной, как китаец Сенг-Ву, проделавший на том же корабле обратный путь в Сан-Франциско.

Китаец подошел к Уильяму Кольдерупу и вежливо сказал:

– Простите меня, мистер Кольдеруп, я сел на ваше судно в полной уверенности, что оно отправится в Шанхай.

Но поскольку корабль возвратился в Сан-Франциско, мне приходится здесь с вами расстаться.

Удивленные появлением этого человека, глядевшего на них с улыбкой, пассажиры «Дрима» не знали, что ответить ему и стояли в растерянности.

Первым нарушил молчание Кольдеруп.

– Но, полагаю, что не в трюме же ты скрывался все эти шесть месяцев?

– Нет, – ответил Сенг-Ву.

– Так где же ты был?

– На острове!

– На острове? – переспросил Годфри.

– Да, – ответил китаец.

– Значит, этот дым?..

– Был от моего костра…

– Почему же ты не пришел к нам, чтобы жить вместе с нами?

– Китайцу лучше быть одному, – серьезно ответил

Сенг-Ву. – Ему достаточно самого себя и больше никого не нужно.

Сказав это, чудак поклонился Уильяму Кольдерупу, сошел с парохода и исчез в толпе.

– Вот кто был настоящим Робинзоном! – воскликнул дядя Виль. – Как тебе кажется, Годфри, похож ли ты на него?

– Ладно! – ответил Годфри. – Дыму мы нашли объяснение, но откуда все-таки взялись дикие звери?

– И, главное, мой крокодил! – прибавил Тартелетт. –

Надеюсь, что мне, наконец, объяснят, как он туда попал?

Уильям Кольдеруп, чувствуя себя окончательно сбитым с толку, провел рукой по лбу, как бы отгоняя набежавшее на него облако.

– Это мы узнаем позже, – сказал он. – Нет ничего тайного, что не стало бы явным.

Через несколько дней с большой торжественностью была отпразднована свадьба племянника Уильяма Кольдерупа и его воспитанницы. Можете не сомневаться, что многочисленные друзья коммерсанта сердечно их поздравили и пожелали всяческих благ.

Во время церемонии Тартелетт блестяще продемонстрировал свое искусство держаться в обществе: манеры его были самые изысканные, обращение самым утонченным.

Ученик ни в чем не уступал ему и вел себя настолько безупречно, что еще больше повысил репутацию учителя танцев и изящных манер.

После свадьбы Тартелетт занялся своим крокодилом.

Так как его нельзя было наколоть на булавку, о чем танцмейстер очень сожалел, оставалось только одно – сделать из него чучело. С расправленными лапами и полураскрытой пастью, крокодил будет подвешен к потолку и послужит прекрасным украшением комнаты учителя танцев.

Крокодила отослали к знаменитому чучельнику, который через несколько дней доставил его в лучшем виде в особняк на Монтгомери-стрит.

Все удивлялись величине чудовища, едва не проглотившего Тартелетта.

– Знаете, откуда этот крокодил? – спросил чучельник у

Кольдерупа.

– Понятия не имею, – ответил дядя Виль.

– К его чешуе была прикреплена этикетка.

– Этикетка? – удивился Годфри.

– Да, вот она! – сказал мастер.

И он протянул кусок кожи, на котором несмываемыми чернилами были написаны следующие слова:

От Гагенбека из Гамбурга Дж. Р. Таскинару.

Стоктон, США

Прочитав эту надпись, мистер Кольдеруп разразился громовым хохотом.

Он все понял.