Школа Стукачей

Расстёгиваюсь, разворачиваю её лицом к зеркалу во всю стену примерочной кабинки, наклоняю немного вперёд, и лезу туда не снимая её атласных трусиков. Просто максимально отодвигаю немного в сторону в том месте, где их почти и так нет, пока не обнажается предмет безумного вожделения.

Вероника не любит, когда в неё входишь резко, жёстко, то есть именно так, как нормальному мужику больше всего и хочется, поэтому я быстро наклоняюсь и на пару секунд припадаю к её второй паре губ переполненным слюной, как у собаки Павлова, ртом. Тут уж не до церемоний. Кабинка из фанеры в центре переполненного москвичами и гостями столицы магазина не самое лучшее место, чтобы расслабляться. Поэтому въезжаю сразу до конца, на всю глубину. Она суховата, но встречает меня начатками мокрой теплоты. Пара раз и Вероника уже совсем мокренькая и горячо-нежная, чаще задышала, щёчки порозовели.

Лишь бы орать не начала, а то сбегутся хуерлыги, подумают, я её здесь граблю. Кончить надо как можно быстрее, не заботясь о чувствах Вероники, но ханка не самый в этом деле лучший помощник.

И только когда я случайно замечаю в зеркале как ей хорошо, вдруг начинаю извергаться на тысячу мелких мутно-жемчужных брызг. В эту секунду нормальная Чёрная Вдова и должна нас прихлопнуть. А не опускаться до высуживания жилплощади и алиментов на ребёнка. Смерть в такую секунду любой самец должен почитать за великое благо.

Мы, обмениваясь победоносными взглядами, наскоро одеваемся и покидаем кабинку. У входа нас уже поджидает огромная женщина, похожая фигурой и походкой на медведя гризли. В Советском Союзе таких обычно использовали на строительстве железных дорог.

-Уу совсем совесть потеряли прошмандовки подзаборные! И как земля вас носит, лярвы!

Все почему-то адресовано в женском роде. Моё участие в грехопадении аннулировано напрочь. Прячусь за узенькой и стройной Вероникиной спиной.

А себя я тоже в тот день побаловал – купил воздушную копию немецкого Вальтера. Ну, знаете, который сжатым газом заряжают, и он дробинками такими потом мочит. Бутылку от шампанского прошивает с близкого расстояния. Она и не разбивается, а именно – насквозь. Покачнется только слегка и звякнет. Выходное отверстие чуть больше входного. Баллистика епть.

Классная игрушка! Я доволен.

Мы, мужики так сильно от оружия прёмся, даже полунастоящего. Это очень глубоко в нас сидит.

Вальтер так сладко вписывается в мою ладонь, как будто я снова в Веронике. Может даже круче ощущение. Однозначно из той же оперы. Задействованы центры счастья.

Весь вечер с удовольствием луплю из окна в белый свет и чьи-то машины на паркинге гостиницы Севастопольская.

Манагеры – в Метрополе, а мы здесь. На Метрополь рылом не вышли. Но вот в Метрополе точно не похуяришь так долго из Вальтера, а в Севаке – милости просим. Успевай только заряжать.

Ещё сбруя такая,ментовская,с кобурой подмышечной, рраз Вальтера из под- мышки!

-Чо так смотришь? А?

-Кто? Я смотрю?

-Ты, сука, смотришь, ты,НА! НА! НА! НА!

Это я перед зеркалом отжигаю, как школьник. Вальтер теперь всегда будет со мной. Мой лучший друг воронённой стали. Лишь бы не доебались в Домодедове, когда обратно полетим. Сдам в багаж.

Не буду расставаться теперь с мои новым другом. То у Юры встретишь каких-нибудь людей с нервными лицами, то Веронику потянет по злачным местам Ташкента. Главное не пистолет, а чувство, что он есть. Остальное приложиться непременно.

А уж с её новым хобби – ебаться, где придётся, уж точно не помешает. И потом он так сливается с моим телом своей мягкой кожаной кобурой, что я вообще не представляю, как жил без него раньше!

***

Штаб стукачей переместился из ТБ в небольшую комнату позади кухни. Подальше от штаба, поближе к столовой, так , кажется, солдатики наши говорят?

Бибик слово держит, и меню наше необычайно разнообразилось.

Укуриваться опять же можно прямо здесь без страха запала. Что мы и делаем.

Но идиллию нашу нарушает Его светлость смотрящий за промкой. Андрей с подходящей фамилией – Мастерских. Мастерских Андрей, смотрящий за промкой. Воровская мастерская.

-Кайфуете гады?

- Эт ты меня словом «гад» - обозвать хочешь? А я нахуй эти горжусь!

Булка ненавидит блатных ещё больше, чем мы с Бибой. Он сам раньше был блатной, наверное, поэтому.

-Гады вы и есть! Совсем нюх потеряли! Смотрите - мыло в бане уроните, поднимать не спешите! На писю вас оденут, не успеет вам Худой ваш помочь. Суки. За своё будущее совсем не думаете. Как будто в последний раз сидите.

-А ты думал мы по жизни двинем? Конечно в последний раз, мы потом учится пойдём на вечерний. Давай основания за гадов.

-Кому основания – вам? Шушера мусорская, обсосы штабные, вот между ног основание висит. Не расчувствуйтесь. В зоне воровской ход. Не путайте движений. За козлиные прокладки ваши спросим отдельно, не всю жизнь за погонами будете тариться. Менты домой уходят, а мужики здесь всегда. Не боитесь? Молчите? вот то-то!

А пока – чтоб все правильно было с братвой. И пайки в столовой – полные.

-А сам на пайку чо не сядешь? Не канает?