Школа Стукачей

- Люблю. Очень люблю. Правда. Только они подписку с меня взяли. О невыезде. Меня опять посадят, если из Ташкента уеду. Нельзя мне ехать.

- Ну, тогда я приеду к тебе сам! Завтра же и прилечу! Я хочу тебя!

- С ума не сходи. Заляг там на дно и жди. Я приеду, я честно приеду...

Вероника вдруг расплакалась. Мне так жаль её, себя. И так тошно вдруг от этого становится, что я сам вот-вот расплачусь

- Ну, успокойся, малышенька, ну, успокойся, пожалуйста, ты разбиваешь мне сердце, ну, ну, не плачь, а?

- Слушай, ты хоть волосы там покрась, слышишь? Они ищут тебя! Они сильно тебя ищут.

- Волосы покрасить? Мне? Ой, блин... Вот же вляпались мы с тобой...

До меня только начинает доходить глубина пропасти в которую я лечу.

- Дурак ты у меня. Хоть и добрый, но глупенький такой.

- Дурак и есть, Вероника.

- Я тебе денег отправлю, хорошо?

- Нет. И не думай даже. По-моему за мной следят. Потом. В другой раз. Тебе нужнее сейчас. Вдруг работу не сразу найдёшь.

- В какой ещё другой раз?

- Не знаю...в другой... Тебе сейчас нужней. Ты береги себя, слышишь? Будь осторожен.

- Как я тебя найду?

- Звони сюда раз в две недели. В это же время, по средам. Я буду здесь, если все хорошо. Только звони с автомата. И будь осторожен.

***

Привёзший в Пап Бурята спецэтап оказался сюрпризом не только для нашего клуба стукачей.

Ещё больше удивился заместитель начальника колонии по режимно-оперативной работе майор Имомов Туйчи Юсупович. Как же это такое могло произойти без его высочайшего ведома? Кто это разыгрался у него за спиной.

Звонки в районный, областной и даже столичный ГУИН ни к чему не привели. Таинственное распоряжение этапировать криминального авторитета по кличке "Бурят" в КИН 64/32 оставалось неприятной загадкой.

Туйчи вызвал положенца зоны, известного в Папе как Сеты-ага в свой августейший кабинет. Совместная планёрка мента и положенца длилась два долгих часа.

Решение пронеслось по всей зоне, внимательно следящей за главным политическим событием недели, - "Бурята в зону не выпускать". Вот так. Судя по всему, папская братва не особенно обрадовалась визиту дерзкого авторитета. Незваный гость хуже татарина, хоть и бурят.

Держать, не выпуская, в карантине и выдворить в Андижанскую тюрьму следующим же этапом, постановили Положенец и мент. Вам нужны великие потрясения, а нам нужна стабильность. Всё, всё заткнулись быстро все и разошлись

Зона всколыхнулась. Как огромный дремлющий мамонт. Многие вздохнули с сожалением. Многие - с огромным облегчением. Но вздохнули абсолютно все. И тема разговоров у всех, от пашущих запретку петухов, до придворного окружения Положенца была одна – Бурят, Бурят, Бурят!

Глава 11

Варолбей

На упаковке с краской нарисована стилизованная блондинка с мокрыми, сексапильными волосами. По мнению фотографа - должна соответствовать моим эталонам женской красоты. А я, если честно, больше брюнеток люблю. Хотя сейчас и блондинкой бы закусил - уже месяц сижу на сухом пайке. Поэтому вижу на фотке не только её роскошную причёску, но и приоткрытую, как цветок лотоса, ждущую меня, нежную розовость её лона. Ещё немного - и начну дёргать себя руками «там, где нельзя».

А всего-то требуется просто покрасить волосы.

Намазал этой хренью голову и жду эффекта. Написано – сорок минут.

Читаю между делом «Из рук - в руки». Упорно ищу работу. Продолжаю искать. Русские не сдаются.

Вокруг мои ноги с урчанием трётся дымчатый котёнок – Багарь. От английского «bugger» - любимого словечка моего бывшего шефа, сэра Мартина. Усталого оксфорд-кембриджского джентльмена.

Украл сейф. Нестандартное решение принял преступник такой-то. Он не справился с замком, и похитил весь сейф целиком. Проводятся оперативно - розыскные мероприятия.

Нет, я не медвежатник. Я мамонт какой-то. Охуевший мамонт, укравший целый сейф.

Правда, поосле делёжки с самарскими ментами, следователем Нафиком, загребущей администрацией Савоя, у меня осталось только, чтобы снять на пять месяцев маленькую хрущобу на Пятой Парковой улице первомайского района столицы. Здесь теперь мой дом. На Щелковском шоссе.

А Вероничка моя настояла, чтоб я завёл котёнка. Так вот с этим Багарем сейчас и живу. Она сказала, если с Багарьком всё будет хорошо, значит и у нас с ней все получится. Как сын он у нас, понимаешь?

Так что трясусь сейчас с этим маленьким пидором как с собственным сыном. Очень хочу, чтобы все получилось у нас с ней классно. Очень хочу. И очень скучаю. Наши отношения лишённые физической близости и с крайне редкими короткими телефонными контактами становятся для меня всем. Это моя мания, моё раздвоение, я живу с ней внутри узкой черепной коробки.

Вероника.

Она теперь для меня то, чем был Ленин для рабочих и крестьян. Моя жизнь. Все посвящаю ей. Все делаю для неё. Не хочу утром рано вставать, переться на очередное идиотское интервью – «Ради Вероники!» - тут же вскакиваю. Охота лишнюю сигарету выкурить (я бросаю) – не буду курить! Ради тебя, Вероника. Всё ради тебя! Она всегда вдохновляет меня на подвиг.

Сейчас такой подвиг – это покраска волос. Насколько сильно я стану смахивать на пидора, став блондином?