Школа Стукачей

- Нихуя! Он взял эту пену от бритья, с волосками со всеми, ну, с щетиной своей короче, взял и намазал себе на хуй

- АХХАХААХА – намазал на хуй пену с волосками, какой поворот сюжета, герой-извращенец! А потом он, наверное, долго дрочил и жёг до утра её письма?

- Намазал хуй пеной, да! Одел костюм. Купил цветов, ваксы – и к этой Ксюхе прямой канает! «Здравствуй любимая», мол.

- И чо?

- И ничо. Выебал её как врага народа. Так отхуярил, что она к утру ноги свести не могла. А через три дня её в больницу и положили. Вся пиздаа снутрях загноилась, ужас прямо. Волосков он ей туда натолкал хуем.

- И чо?

- Вырезали у той шалавы все нутро. Вот так.

-Жуть какая, Бибик

***

Первый раз я увидел Пьерошку в метро. Она впорхнула на Бауманской. У всего вагона к тому времени был землисто - выцветающий цвет лица. Что поделаешь, солнышко московское, поздне-осеннее.

А у этой был шоколадный, студийный какой-то загар. Не особо естественный, но по сумасшедшему сексуальный. Шоколад. Космополитен.

"Если выйдет на Щёлковской, мне повезло. Если выйдет на Щёлковской, мне повезло".

Вышла. На Щёлковской. Только не в мою сторону. Все равно потопал следом. Что бы ей задвинуть эдакое? В голове только «А вы не знаете который час?»

- Девушка, девушка, простите ради бога!

Ускоряю шаг и невольно спотыкаюсь. Так трудно подобрать размер обуви без Вероники! Она про меня знает больше чем я сам.

- Слушаю.

Ноль эмоций. Взгляд холодный. Отрешённый. Смотрит сквозь меня.

- Девушка, а вы спешите?

Дальше-то что говорить?

- Спешу.

- Вы знаете, я не такой, кто пристаёт к девушкам на улице.

- А какой?

- Хороший. Я – хороший. Я тут живу неподалёку.

- Рада за вас.

- А вы не хотели бы...

-Нет. Я не хотела бы.

- Понимаете, я сам с юга приехал, из Ташкента.

- Это в Киргизии?

- Нет, что вы, это в Узбекистане.

- А какая разница?

- Да я думаю – никакой теперь уже.

- Ну вот – сами говорите что "никакой".

- А у меня дома одна вещица есть, такая травка особенная, может, слышали, настроение поднимает, если курнуть.

- Вы хотите угостить меня шмалью? Я не люблю шмаль. Шмаль любит Артур.

- Артур? Какой Артур.

- Мой жених. Я скоро замуж выхожу.

- Поздравляю

-Спасибо. А так я по чёрной торчу.

- Извините, не совсем понимаю московский сленг, по-чёрному торчите?

- Терьяк. Солома. Химка. Понимаете?

- Солома – маковая?

- А зачем же так орать? Как у вас с головой? Все в порядке?

- Нормально, шепчу, с головой! Вас мне бог послал!

- У меня есть жених. Он тоже так говорит.

- Давайте возьмём поскорее соломы, девушка. Я заплачу за дозу для вас!

- Заплатите? За меня? Клёво! А за Артура?

- И за Артура!! И за такси!! Куда нам ехать-то? Быстрее!

- А зачем на такси тратиться! Лучше возьмём побольше кубатуры! На Каширку нам. На метро и доедем. А вы случайно не из милиции?

- Разве, похоже?

- Не-а.

- Я из Ташкента. Не из милиции. Только не кому не говорите, там меня, как бы это сказать, потеряли. Помчались же. Помчались!

***

Булка вернулся с водой, чёрствым пайковым хлебом и новостями.

За прошедшие сутки наступление чёрных на всех фронтах.

Работают два «фонаря» на запретке. Не переставая.

Фонарь – это место, откуда и куда с воли - на волю перекидывают груза. Раньше работал только один фонарь - на промке. Сами понимаете под чьей опекой. Теперь движение попёрло на жилой.

Бурятские кенты с воли работают в зону килограммами. Не пап стал, а уже Амстердам какой-то.

Поменяли смотрящего за игрой, за столовой, за изолятором. Почти весь кабинет министров.

Бурят отказался от предложения стать положенцем. Хотя всем же ясно, что будущий положенец будет сильно с ним считаться. По всем вопросам внутренней и внешней политики.

Теперь новые этапы в зону больше не будут встречать ментовским дубиналом.

Имомов тоже так не вошел в зону. Говорят, его вызвали в ГУИН в Ташкент.

Вместо него обход по зоне, без сопровождения ментов проделал Дядя.

Этот факт не может не радовать нас. Скорее всего, Худой уже «исполняет обязанности». Он у нас гений, дядя наш!

Косым уже официально встречался с Бурятом. Бурят отказался подниматься к штабу и Дядя беседовал с ним на плацу у девятого, в толпе мужиков. Спектакли, спектакли...Говорят, пошёл на все условия ради восстановления нормального режима в зоне. Предполагаю, он сам и утверждал список этих условий.

Почти все до единого богатенькие маслопупы пересиживают события в комнатах длительного свидания. Комната свиданий - имеет особый статус. Поражает тот факт, что все они зашли на свидание за сутки до бурятской революции. Откуда они могли узнать? Мой давнишний друг, библиотекарь Дильшод – тоже там.

Комнаты длительных свиданий отделены от зоны толстенным забором с колючей проволокой наверху. Они защищены потому что туда - на свидание входят гражданские. Гражданские не должны стать заложниками.

Комнаты длительных свиданий – место гораздо более комфортабельное, чтобы пересидеть бунт, чем наша продуваемая ветром крыша. Что поделать - богатых свои причуды.

Как же все-таки могло совпасть что маслокрады знали о бунте за сутки? Он был с режиссирован. Дядей. Сомнений почти никаких.

Но какова роль Бурята? Отказываюсь верить, что он – дядин.