Школа ценностей

Но Малыш не отзывался. Вместо него ответило море набежавшими волнами, красными от крови. В тот день ещё долго человек стоял на берегу. Он с надеждой вглядывался в море, но из его глаз то и дело катились слезы.

Не удивляйтесь тому, что Малыш нашёл человека. Дельфины чувствуют мысли людей, находящихся в опасности, и очень часто приплывают на помощь даже к незнакомым людям. Известно немало случаев, когда дельфины подставляли свои спины и спасали тонущих людей.

Источник: «Философия для детей», М.А. Андрианова

Крылья матери (В. Сухомлинский)

В жаркий летний день вывела Гусыня своих маленьких желтеньких гусят на прогулку. Она впервые показывала деткам большой мир. Этот мир был ярким, зеленым, радостным: перед гусятами раскинулся огромный луг.

Гусыня стала учить деток щипать нежные стебельки молодой травки. Стебельки были сладкие, солнышко теплое и ласковое, трава мягкая, мир уютный, добрый, поющий множеством голосов пчел, жучков, бабочек. Гусята были счастливы. Они забыли о матери и стали расходиться по огромному зеленому лугу. Когда жизнь счастливая, когда на душе мир и покой, мать часто оказывается забытой.

Тревожным голосом Гусыня стала созывать детей, но не все они слушались.

Вдруг надвинулись темные тучи, и на землю упали первые крупные капли дождя. Гусята подумали: мир не такой уж уютный и добрый. И как только они об этом подумали, каждому из них вспомнилась мать. И вдруг каждому из них стала нужна – ой, как нужна! – мать. Они подняли маленькие головки и побежали к ней. А тем временем с неба посыпались крупные градины. Гусята еле успели прибежать к матери, она подняла крылья и прикрыла ими своих детей. Потому что крылья существуют прежде всего для того, чтобы прикрывать детей, – об этом известно каждой матери, – а потом уж для того, чтобы летать.

Под крыльями было тепло и безопасно; гусята слышали будто бы откуда-то издалека доносившийся грохот грома, вой ветра и стук градин. Им даже стало весело: за материнскими крыльями творится что-то страшное, а они в тепле и уюте. Им и в голову не приходило, что крыло имеет две стороны: внутри было тепло и уютно, а снаружи – холодно и опасно. Потом все утихло. Гусятам хотелось поскорее на зеленый луг, но мать не поднимала крыльев.

Маленькие дети Гусыни требовательно запищали: «Выпускай нас, мама!». Да, они не просили, а требовали, потому что, если дитя чувствует крепкую, сильную материнскую руку, оно не просит, а требует. Мать тихо подняла крылья. Гусята выбежали на траву. Они увидели, что матери изранены крылья, вырваны многие перья. Гусыня тяжело дышала. Она пыталась расправить крылья и не могла этого сделать. Гусята все это видели, но мир снова стал таким радостным и добрым, солнышко сияло так ярко и ласково, пчелы, жуки, шмели пели так красиво, что гусятам и в голову не пришло спросить: мама, что с тобой? И только один, самый маленький и слабый гусенок подошел к матери и спросил: «Почему у тебя изранены крылья?» Она тихо ответила, как бы стыдясь своей боли: «Все хорошо, сын».

Желтенькие гусята рассыпались по траве, и мать была счастлива.

Дымок (Сказка Я. Тайца)

Жили были дед Егор и бабка Алёна. Весной бабка сказала:

– Хорошо бы нам, дед, под окошками огород разбить!

Пошёл дед в сарай, взял лопату, вскопал три грядки и говорит:

– Давай, баба, сажай чего хочешь.

Посадила бабка на одной грядке огурцы, на другой морковку, на третьей капусту. И сказала:

– Дождики-дождики, приходите почаще, чтоб наши овощи выросли послаще.

Стали дождики приходить почаще. Уродился богатый урожай. Морковка короткая, зато толстая. Огурцы тонкие, зато длинные. А капуста – вот какая пышная!

Только стала бабка замечать, что кто-то повадился к ней на огород. То морковку выдернет, то огурец унесёт, то капустный вилок растреплет.

– Последил бы ты, дед, кто это у нас там озорует.

– Ладно, – сказал дед, – послежу.

И вот вышел с вечера дед на огород, притаился в капусте, ждёт… Вдруг видит: кто-то прыг-скок на грядку, прыг-скок, подскочил к капусте и захрустел.

Но дед тоже не дурак – прыг-скок и цап! – ухватил за уши зайца и выдернул его из огорода, словно морковку. Заяц пищит:

– Я больше не буду!

Но дед не слушает, притащил в избу:

– Вот он, косой, попался!

Покачала бабка головой:

– И не стыдно тебе, зайчишка!

А заяц прикрылся ушами и говорит:

– Стыдно, бабушка, очень стыдно, да что делать! Уж больно сладкая у тебя морковка!

– А ты приходи по-хорошему, когда я стряпаю. Я тебе всегда что-нибудь дам: морковки кружочек, капустки листочек. А воровать – это не дело.

– Спасибо, бабушка, спасибо. Только как же я узнаю, что ты стряпать собралась?

– А ты на нашу избушку поглядывай. Как дымок пойдёт из трубы, значит, я стряпать собралась. Вот и приходи. А воровать – не смей.

Побежал косой в лес, давай хвалиться:

– Эх, братцы-зайцы, где я сейчас был! Меня дед и баба угощали, не знали, куда и посадить.

– Что ты врёшь, косой!

– А вот и не вру! Как дымок взовьётся, пойдёмте со мной, увидите.

Сидят зайцы на опушке, ждут. Всё на избушку смотрят. И вот дождались, закричали:

– Дымок, дымок!